так пялиться, что душа в пятки уходит, – а кикимора была духом сварливым да вредным, удивительно, что меня приняла как родную, но в том заслуга как раз таки Кузьмы. И вот глядит он так вот, как лихо лесное, на доможила рыжего, что нас встречать вышел, а у меня душа в пятки уходит – вдруг как подерутся, что тогда?
– Федюнька я! – протянул пухлую ручку местный домовик, не осердившись ничуть. – Не важничай, и не таких видывали! Ты мне лучше вот что скажи, ты тут с хозяйкою обитать будешь?
– Кузьма, – буркнул мой дедушко и руку протянул – хотя было видно, ой как не хочется. А нельзя отказаться – беду навлечь можно. Тут хозяином этот рыжий да конопатый, в алом кафтанчике барском, с золотым пояском, в сапожках блескучих. Видать по всему, своей льняной рубахи да онучей застеснялся Кузьма. Интересно, куда женка его делась? Сказывали они, сестры у нее тут на болоте – наверное, уже туда захвостолупила, неугомонная.
– Ты не пужайся наших теремов – у царя и то не такие, – продолжал похваляться местный домовик. – Айда за мною, наказано показать вам покои ваши.
И он уверенно и бодро направился в сторону росших чуть подале яблонек – темно-красные налитые плоды их сладко пахли и истекали медовыми соками, а я в этот миг поняла, как голодна – Василисины испытания последних сил лишили. Едва передвигая ноги, будто к ним колоды кто привязал, я направилась вослед за Федюнькой, а мой верный Кузьма, что-то сердито бормоча себе в бороду, поплелся рядом. Кажется, он полагал, что на болотах, с родней его женки, нам и то лучше будет, чем с этим рыжим прохвостом. Невзлюбит коли мой домовик местного – нехорошо будет, нам тут жить еще. Коли не приглянемся, ко двору не придемся, пакостить начнет Федюнька – и косы мои будут по утрам как пакля, и порядка не будет – вещи исчезать начнут, нитки путаться…
Не дело это. Нужно домовых мирить. Хотя местный вроде пока не озлился, уговорить своего бы…
Или не лезть? Сами разберутся? Не дети, чай…
– На Кудесы с тебя новая рубаха, – вдруг выдал мне Кузьма, пока местный домовик ушел вперед и не слышал его. Видать, мысли мои дедушко прочитал.
Я лишь улыбнулась и кивнула. Именины свои домовик любит, загодя к ним готовится.
Тут наш проводник приостановился, и Кузьма его догнал, пошел вровень – словно не Федюнька тут главный. Хоть бы беды не было – два домовых в избе не к добру.
– Ты не думай, хорошо жить будете, – вдруг сказал местный домовик, искоса на моего поглядывая, – я что, я привык тут сам-один хозяйничать, а ты вроде как чужак тут. Понравилось бы тебе, дедушко, коли бы я явился в твою хату? То-то же! Но тут хоромин много, дел тоже невпроворот, предлагаю так – я за господскими буду следить, а тебе отдам все постройки, где девки с хлопцами живут, в горницах да клетях их будешь лад вести, за порядком смотреть… Но хлопот много, отлынивать некогда будет. Согласен?
Приостановился, золотистыми глазенками на Кузьму моего смотрит – сразу видно, хороший хозяин в школе сказочной, куда меня дорожка привела, а коли господарь лад ведет, то и людям в таких домах хорошо живется.
Мой-то