к буфету, намереваясь взять тряпку и начать уборку.
Однако на полпути Имоджен вынуждена была остановиться, дель Торо преградил ей дорогу. У девушки оборвалось сердце, когда она заметила мрачный огонек в глазах хозяина заведения. Имоджен сразу поняла, что все это значит, и бросилась в атаку, не дав дель Торо раскрыть рта.
– Вы дали мне слово! – резким тоном заговорила она. – Вы обещали, что мне не придется…
– Это было до того, как мне заплатили двадцать фунтов, – заявил дель Торо.
– Двадцать фунтов? – У Имоджен подкосились колени, и она плюхнулась на стоявший рядом стул. – Вы, наверное, хотели сказать: два фунта…
Даже сумма в два фунта была баснословной для заведения «Голая киска». Такие деньги платили за ночь богатые клиенты в Ковент-Гарден или у мадам Регины.
Почесав затылок, дель Торо показал Имоджен банкноту в двадцать фунтов, а затем надежно спрятал ее во внутренний карман.
– За двадцать фунтов я бы продал родную дочь, – заявил он без тени стыда. – Учти, что это составляет треть долга твоего папаши.
Имоджен невольно бросила взгляд на мужчин, игравших неподалеку в карты. Ими владела отчаянная надежда сорвать большой куш. За полгода работы в больнице она получила меньше двадцати фунтов.
А здесь, чтобы заработать такую сумму, ей потребовалось бы трудиться целый год. Имоджен оставалось выплатить семьдесят четыре фунта. Если она уступит дель Торо, то избавит себя от целого года работы в его отвратительном заведении.
Правда, ей придется ради этого лишиться девственности…
Но каким бы привлекательным мужчиной не был Тренвит, Имоджен все же покачала головой, отказываясь от ночи с ним. Давно распрощавшись с детскими мечтами о поездке на континент и о карьере художницы и посвятив себя заботам о близких, Имоджен, тем не менее, не потеряла надежды однажды вернуться к нормальной жизни. Она хотела выйти замуж, родить детей. Ее отец некогда был богатым респектабельным торговцем тканями. Его погубила страсть к карточной игре. Но семья Имоджен не утратила прежних связей. Поэтому она надеялась выйти замуж за банкира или врача, уважаемого в обществе человека. Однако для этого ей нужна была безупречная репутация. Если она лишится девственности, то ей вряд ли удастся воплотить свои мечты в жизнь.
– Нет, я не могу.
– Ты должна обслужить клиента, – заявил дель Торо.
У него был горячий южный темперамент, он подчас жестоко обходился с персоналом. Дель Торо мало заботился о душевном состоянии своих подчиненных. Порой он бил девушек за проступки. Однажды хозяин поднял руку и на Имоджен, и она до сих пор вспоминала этот эпизод с ужасом и содроганием.
– Вы не понимаете, – принялась она уговаривать дель Торо, – если я… понесу, то потеряю работу. И тогда я не смогу содержать семью.
Имоджен боялась забеременеть, поскольку понимала, что ей не прокормить ребенка. На ее иждивении и так уже находилось несколько человек.
Дель Торо пожал плечами и осклабился.
– Ты всегда можешь рассчитывать на работу в нашем