правоте своих взглядов, поэтому-то он и собрал эту маленькую группу. Если он добьется согласия здесь, то у него будет крепкая поддержка, что может повлиять на остальных министров и способствовать тому, что и они поддержат его.
Джеймс Хоуден надеялся, что пятеро сидевших перед ним мужчин разделят его взгляды и будут иметь ясное представление о проблемах и альтернативах. Если отрицательное мнение менее проницательных, чем у него, умов приведет к ненужной задержке, это может оказаться гибельным.
– Ныне не может быть никакого сомнения, – сказал премьер-министр, – относительно того, что́ намерена предпринять Россия. Если какие-то сомнения и были, события последних двух-трех месяцев, безусловно, рассеяли их. Заключенный на прошлой неделе союз между Кремлем и Японией; перед этим – коммунистические перевороты в Индии и Египте, а теперь еще и появление режимов-сателлитов; наши дальнейшие уступки по Берлину; угрожающая Австралии ось Москва – Пекин; увеличение числа военных баз, нацеленных на Северную Америку, – все это подводит к одному выводу. Советская программа мирового господства подходит к своему завершению – не через пятьдесят или двадцать лет, как мы для своего удобства полагали, а теперь, при жизни нашего поколения и в это десятилетие.
Естественно, Россия предпочла бы одержать победу, не прибегая к войне. Но ясно и то, что война может быть развязана, если Запад будет стоять на своем, а Кремль не сможет достичь своих целей иным путем.
По залу прошел неохотный шепоток согласия. И Хоуден продолжил свою речь:
– Русская стратегия никогда не боялась жертв. Исторически они всегда меньше уважали человеческую жизнь, чем мы, и они подготовлены к тому, чтобы не бояться и теперь. Многие, как в этой стране, так и в других, будут продолжать надеяться – так же когда-то уповали на то, что Гитлер по собственной воле прекратит пожирать Европу. Я не против надежды – это чувство, которое надо лелеять. Но здесь и сейчас мы не можем позволить себе такую роскошь и однозначно должны заниматься обороной и жизненно важными для страны вопросами.
Произнося речь, Джеймс Хоуден пытался вспомнить, что́ он говорил накануне вечером Маргарет. Что же он ей сказал? «Выживать стоит, так как, выжив, ты живешь, а жизнь – это приключение». Он надеялся, что это правда, что так будет и в будущем, и сейчас.
И он продолжал:
– Это не является, конечно, для вас новостью. Не новость и то, что наша оборона в известной мере интегрирована с обороной Соединенных Штатов. Но новостью будет следующее: в последние сорок восемь часов мне было сделано предложение непосредственно от президента США о более тесной и поистине сенсационной интеграции.
За столом заметно обострился интерес.
– Прежде чем я расскажу вам об этом предложении, – сказал Хоуден, стараясь выражаться осторожно, – есть еще одна тема, которую я хотел бы охватить. – И он повернулся к министру по внешним сношениям: – Артур, перед тем как приехать сюда, я попросил вас дать оценку взаимоотношениям в сегодняшнем мире. Я хотел