чести» (!), это была огромная ошибка. Безусловно, с точки зрения способности осуществлять власть Сталин был одним из крупнейших политиков XX века, да и мировой истории. Это признавали и Рузвельт, и Черчилль. Но с Гитлером случился явный «пробой», когда Сталин не просчитал ситуацию. Возможно, по той же причине: он плохо знал психологию западного мира. Видимо, казалось, что договоренности имеют, по крайней мере, какую-то протяженность во времени. А это совершенно не обязательно. Они могут быть прерваны на следующий день. А могут через два года. Как это сделал Гитлер.
Одним словом, Горбачев был не первым, кто оказался обманут. Но, в отличие от других руководителей нашей страны, Горбачев был обманываться рад. Его обмануть было несложно. И он совершенно не слушал тех, кто пытался как-то выправить ход событий, кто указывал на опасности, последствия такого движения.
Ведь национальные интересы страны состояли не только в прекращении холодной войны. Подлинный национальный интерес состоял в том, чтобы выйти из «холодной войны», максимально сохранив позиции на международной арене. Ровно потому, что это было основой для дальнейшего политического торга.
Конечно, было бы преувеличением считать, что контуры будущего мира были ясны и таким политикам, как Джордж Буш-старший, Джеймс Бейкер, Маргарет Тэтчер, Франсуа Миттеран, Гельмут Коль, что они точно знали, как все будет, и являлись гениальными стратегами. Нет, и они в точности не знали, куда движется ситуация. Но они действовали жестко отстаивая свои интересы. Они были готовы выйти из холодной войны, но только на определенных условиях. И эти условия состояли в том, что Запад должен был получить преимущественное положение на выходе из холодной войны. А Горбачев готов был выйти из холодной войны на любых условиях. Вот в чем разница.
Свою роль в ослаблении СССР сыграла и политическая эволюция в Восточной Европе. С конца 1970-х годов там стало созревать серьезное недовольство ограниченными возможностями той экономической модели, которая существовала в рамках социалистического лагеря. Первым звонком, предупредившем о будущем распаде Варшавского договора и СЭВа, стали события в Чехословакии в 1968 году. Пражская весна показала те линии напряжения, которые уже возникли в социалистическом лагере. А самым громким звонком стали события в Польше в начале 1980-х, когда противостояние властей и движения «Солидарность» закончилось введением в стране военного положения.
В Польше протестное движение было основано не только на либеральной интеллигенции, диссидентствующих партийцах или творческих кругах (как в Чехословакии), там протестовали уже рабочие. Развернуть рабочий класс против государства пролетариата – это был сильный ход. А поставить во главе этого движения плохо причесанного сантехника с висящими усами и в стоптанных сандалиях по имени Лех Валенса – это был второй сильный ход.
Представить себе, что это процесс был чисто стихийным, невозможно. Над этим проектом серьезно работали. Но