.

притихли, голубки? – он перевёл взгляд на младшего сына, – Ваша песенка спета, буду с вами свой век доживать.

      Адриан посмотрел на Жюзьен глазами побитой собаки, если бы он мог, то, не задумываясь, поменялся бы с Реми местами, не нужен ему ни дом, ни невеста с приданым. Только бы быть сейчас рядом с ней и, как младший брат, держать за руку…

      Развели огонь, поели, да и спать пошли по своим местам, утро вечера мудренее.

      Ещё до рассвета Жюзьен встала и пошла к любимой коровке, её мутило даже от запаха парного молока, но нужно было кому-то это делать, одна она женщина теперь в этой семье.

      Дверь за спиной хлопнула и Жюзьен замерла, даже не оглядываясь, она почувствовала взгляд Адриана, её пожирающий и безнадёжно болезненный. Она не остановилась, продолжая доить. Коровка посмотрела на вошедшего и, нервно переступив, стукнула задним копытом об землю.

      – Ты рано встал, Адриан, мог ещё поспать…

      – Спиной видишь, Жюзьен, – удивился он, – не спится мне, глаз всю ночь не сомкнул. Нам нужно поговорить!

      Жюзьен согласно кивнула в ответ:

      – Нужно.

      – Это – мой ребёнок, ведь так?! Не спала же ты сразу с двумя братьями?! С Реми это случилось позже, иначе бы я заметил.

      – Да. Это так, – Жюзьен напряглась и отпустила бедное вымя, потому что руки её не слушались и причиняли коровке неудобство.

      – Ты, по-прежнему, хочешь быть с ним?

      Она повернулась, вытирая руки о фартук.

      – Только с ним.

      – У меня нет ни единого шанса тебя переубедить? Ребёнку нужен настоящий отец!

      – Реми будет ему хорошим отцом.

      – А как же я? Как я буду жить и смотреть на своё дитя, которое будет звать меня дядей?! Разве это правильно, Жюзьен?!

      – Если ты скажешь правду, мне придётся уйти.

      – Я бы смог тебя защитить, я бы отстоял наше право быть вместе.

      – Нет, Адриан. Без него мне жизни не будет. Ты – хороший, добрый человек, ты не выдал меня, но… сердцу ведь не прикажешь! Смирись с тем, что есть.

      – Не могу. Света белого не вижу. Радость позабыл. Никого не замечаю, ничего не хочу, хоть в петлю лезь!

      – Прости меня, не знаю, как так вышло, слабость на меня тогда какая-то напала, нужно было тебя остановить, да не смогла. А теперь уже ничего не воротишь и не исправишь, нет. Люб он мне, всем телом, всей душою прикипела я к нему. Прости меня, Бога ради!

      – Тогда помоги мне! Ты же можешь, сделай какой-нибудь заговор, отврати от себя, дай позабыть…

      – Если бы это было так просто, Адриан, я не знаю, как тебе помочь, но я постараюсь что-нибудь придумать. Только не выдавай меня, ты ведь любишь Реми, побереги его! Не за себя боюсь, за него прошу, не разбивай наше хрупкое счастье. А я буду благодарна тебе до гроба!

      – От меня он ничего не узнает. Ты хорошо тогда мозги вправила, жаль, что до сердца не добралась. Его ты вскипятить не умеешь? Дай руку! – он взял её ладонь и, распахнув рубашку, приложил к своей груди. – Вырви его,