растерянно провела по растрёпанным волосам рукой, на ней было грязное, порванное платье, Бернард выглядел не многим лучше после падения.
– Ну и вид у нас!..
– Я объяснил им, что мы попали в руки бандитов по дороге, мадам Бюсси, к счастью портмоне Вашего мужа было хорошо упрятано.
– Как Вы меня назвали?
– Прости, первое, что пришло в голову. Начитался Дюма…
– Номер один на всех?
– Жюзьен, он единственный был свободен, – Бернард не умел лгать.
Она это сразу поняла. Не может он с ней расстаться, и не понимает, что, чем дольше они будут вместе, тем болезненнее будет прощание.
– Ты не доверяешь мне даже после всего, что мы пережили?
– Я доверяю Вам полностью.
– Вот, и хорошо, – он взял на руки Дариена, заглянул в его зрячие глаза и молча их поцеловал. Чудо произошедшее с мальчиком, он никак не мог объяснить, разве что силой любви его матери и Божьей волей, благословившей их на победу над злом. – Пойдёмте, я закажу горячую еду, а ещё лучшую в этом городе портниху, горничную, и всё, что захотите! – он по-отцовски прижал мальчика к сердцу.
Этот простой жест тронул Жюзьен. Но она ни на минуту не забывала о муже, болезненной раной мысли о нём засели в груди.
– Вы сказали, всё, что захочу?
– Да, моя милая! – Бернард утонул в её глазах.
– В этом городе в приюте были два моих брата, которых я не видела одиннадцать лет. Вы поможете их найти?
Бернард несказанно обрадовался, ведь это означало, что на их поиски может уйти какое-то время…
– Мы найдём твоих родных, обещаю!
Жюзьен улыбнулась в ответ, читая его как раскрытую книгу.
Номер был на несколько комнат, с большой ванной и всеми удобствами цивилизованного мира. Им принесли жаркое из курицы в соусе «кюри» с печёными овощами, а также шоколадный десерт со взбитыми сливками, подобного лакомства гости Бернарда в жизни ещё не пробовали. Смотря с каким аппетитом из тарелок исчезает еда, он ощущал себя счастливым. Заботиться об этой женщине и её сыне, дать им всё, чего они только ни пожелают, сделать их жизнь сказочно красивой и уберечь от всех бед – вот предел всего его мечтаний. На минуту Бернард представил, что это его семья, и так может быть всегда. Но тут же осознал несбыточность своих грёз. Эта женщина – чужая жена, и ребёнок не его, увы…
Зачем так бессердечно соединила их судьба, чтобы разъединить навеки? А может быть, ему ещё удастся убедить её поехать с ним? Может быть, она предпочтёт жизнь в комфорте? Может, полюбит его, ведь он ещё не стар!.. Греховность своих мыслей он даже не понимал, забыл обо всех своих клятвах и постулатах, обо всех возложенных на него обязанностях. Жажда обладать этим рубиновым сокровищем заслонила собою весь свет. Он и не заметил, как погрузившись в эти мысли, крепко заснул прямо за столом.
Жюзьен не стала его тревожить и, воспользовавшись