задействовала, чтобы облегчить страдания. Уже через пять минут жар спал и женщина задышала спокойнее.
– Дайте ей поспать как следует и горячего молока с мёдом, к утру будет уже на ногах.
– Не пойму, как ты это делаешь?
Жюзьен пожала плечами:
– Бог даёт, Бог и забирает.
Аптекарша так растрогалась исцелением, что даже руку Жюзьен поцеловала.
– Спите, матушка, отдыхайте, – прошептала Жюзьен, Вам ещё внуков поднимать!
– Да каких же внуков-то, дорогая? Вдовица наша не замужем.
– Скоро выйдет, вот увидите, и детишки посыпятся, как из рога изобилия.
– Твои слова, да Богу в уши! – аптекарша заулыбалась.
– Да, Вы правы, пойду помолюсь, за одно и с новым священником познакомлюсь, – Жюзьен поднялась, довольная результатом. – Завтра во сколько приходить?
Возле церкви в саду копошился какой-то человек в белом переднике. Жюзьен не обратила на него внимания, подумала, что садовник. Вошла в храм. Там – никого. Только свечи горят. «Давненько я здесь не была, да, с того дня, как крестили Дариена… А ведь грех мой всё ещё со мною. Тяжела будет исповедь!..» – подумала она, услышав позади чьи-то шаги.
– Могу Вам чем-то помочь? – священник снял передник, под ним была сутана.
«Так вот ты какой!» – подумала Жюзьен. На вид ему было не больше тридцати, живые глаза, густые тёмные брови. Не высок, уже лысоват. Приятная улыбка.
– Мне кажется, я знаю, кто Вы… – священник пристально посмотрел ей в глаза.
– Меня зовут Жюзьен.
– Та самая?! – улыбка обнажила его белые зубы.
– Та самая, других тут нет.
– Наслышан…
– От кого же?
Он загадочно опустил глаза:
– Мне тут каждый второй прихожанин говорит, что Вас нужно изгнать.
– Изгоните?
– У Вас есть большой покровитель, – пресвитер прищурил глаза, – он молится за Вас.
ЧАСТЬ 3. ГЛАВА 9
– Человеку для счастья нужен только Бог. У Него есть всё, всё, в чём нуждается человек. Каждый новый день мы, открывая глаза, должны знать – есть ещё один шанс всё исправить. Борьба с самим собой сложна, если нет Бога. С Ним – всё просто. Отпускаю грехи твои. Иди, и больше не греши!
Жюзьен поднялась с колен и, перекрестившись, поцеловала предложенную ей столу*.
Священник вышел из исповедальни.
– Он ничего не просил передать? – Жюзьен взглянула с надеждой.
– Кто он? – будто не понимая, спросил клирик.
– Мой большой покровитель, – Жюзьен покраснела.
– А, Ты об этом… – испытующий взгляд. – Нет.
Она кивнула головой и собралась уходить.
– Сказал только, что я буду его глазами, чтобы видеть, ушами, чтобы слышать, и почтовым голубем, чтобы сообщить в случае надобности…
Жюзьен оглянулась. Её улыбка была красноречивее многих слов. Она поклонилась ему и ушла. Грэг смотрел вслед уходящей и не мог оторваться. «Теперь я понимаю, почему епископ так заботится о ней, – подумал он, –