время проводить рядом с Жюзьен, слушать её и тайком дотрагиваться до тонких пальчиков, когда она терпеливо объясняла ему что-то. Теперь она вновь полна желания вернуться к той, другой жизни, и разве можно её за это винить? Ведь, положив руку на сердце, он всегда знал, что Жюзьен и деревня несовместимые понятия. Уйдёт и Дариена заберёт, если он будет вести себя и дальше, как ревнивый идиот. Но как же не ревновать её?!
– Как это произошло?
– Больше я тебе ничего не скажу, не своди меня с ума! – она хотела уйти, но Реми крепко схватил её за руки и прижал своим телом к постели.
– Ты сделала это из благодарности? Ответь, я должен знать!
– Меня не принуждали, если ты об этом. Пришло чувство, которому я не смогла противостоять.
– Он тебе в отцы годится! Он – священник!
– Может быть, теперь ты мне расскажешь о той, что грела тебе здесь постель? – огрызнулась Жюзьен и даже чуть его не укусила, когда Реми попытался поцелуем закрыть её уста. Она запустила в него ногти, и Реми вскрикнул от неожиданности. – Правда за правду, кто эта дрянь?!
– Так, приблудная потаскушка, за бутылку, где пригреют, там и спит…
– Врёшь! Ты бы на такую, даже смертельно пьяный, не позарился. Кто она?! – Жюзьен взвилась и одолела над ним верх, повалив в этот раз его на лопатки.
– Она – никто. Совсем никто. Не будем об этом.
– Почему ты её защищаешь, Реми? Боишься, что могу навредить? Значит, эта змеюка из местных, и мне знакома?! Если бы я тогда не увидела тебя с ней, не было бы ничего.
– Так ты назло мне значит, отомстила?!
– Ты не знаешь, как мстят! – ярость завладела Жюзьен и бесовщина проснулась, ей до безобразия захотелось причинить ему боль, такую, чтобы он корчился и умирал.
– Что ты делаешь? Опомнись! – тело Реми задергалось судорогами. Жюзьен, вовремя собрав всю силу воли, остановила чёрный поток.
– Не зли меня! Ты даже не представляешь, на что я способна!
Он только стонал и извивался, словно его проткнули одновременно множеством ножей.
– Кто она?!
– Кристель.
Словно гром среди ясного неба. Жюзьен опешила от этого имени.
– Мы долго пили вместе, разделяя общее горе… Прости, я ничего не соображал.
Жюзьен накинула плащ, обула на босы ноги сабо* и вышла из дома в холодную мглу. На безоблачном небе сияли далёкие звёзды, она увидела Кассиопею, пять ярких звёздочек сложились в знакомую букву «w», слёзы медленно потекли по щекам. Если бы она могла, если бы только могла…
*сабо – деревянные башмаки, которые бедняки использовали для работы по хозяйству и не только.
ЧАСТЬ 3. ГЛАВА 12
«Ах, был бы ты сейчас рядом, Бернард! Мы б уехали отсюда навсегда!.. Зачем? Зачем я пришла в это Богом забытое место, зачем выбрала этот дом?!» – слёзы всё текли, а она куда-то шла, даже не отдавая себе отчёта. Ноги замёрзли в деревянных башмаках, к голому телу тоже пробрался