Включила свет и снова принялась раскладывать пасьянсы, пытаясь оградиться от навязчивых видений. В голове возникали отрывочные фразы, которые постепенно складывались в стихи. В отличие от пасьянса они, кажется, получились.
Как причудливо карты легли!
Но пасьянс мой ещё не разложен.
Загадаю о вечной любви,
Только этот расклад невозможен.
Что за карта, сплошные кресты!
С этой мастью не светит удача.
И закрыли мне дамы ходы,
Королей своих ревностно пряча.
Со своею поспорю судьбой,
Раз уж выдался вечер свободный.
И не нужен король мне чужой —
У меня в рукаве благородный.
Разложу по мастям всех рядком,
А не выёдет – попробую снова.
Из-за пиковой дамы тайком
Подмигнул мне красавец бубновый…
Заснуть мне удалось только под утро. Это был не лучший день в моей жизни. И хуже всего было то, что я почему-то была уверена: странная история с убийством девушки на этом для меня не окончится.
ПРОЦЕНТ БРАКА
Все, кто хотел выразить своё возмущение моими статьями, опубликованными в субботнем номере, в понедельник утром уже поджидали за дверью кабинета, и я натыкалась на них, едва выходила после планёрки в приёмную. С выражениями благодарности обычно никто не спешит, и, едва завидев первых посетителей, я сразу понимала: предстоит неприятный разговор.
Лицо этого мужчины сразу показалось мне знакомым. Скорее даже, не лицо, а осанка, манера двигаться величаво, с достоинством и говорить так же. Он стоял очень прямо, в дорогом пальто и со сложенной газетой в руках. С нашей газетой.
– Вы – Дарья Леденёва? – удостоверился мужчина и прошёл вслед за мной в кабинет. – Я хотел бы переговорить с вами по поводу вашего материала «Врачи просто ждали её смерти. И дождались».
И тут я узнала его. Главврач городской больницы. Ещё бы ему не придти выяснять ко мне отношения! Я недвусмысленно показала, что во вверенной ему больнице месяц назад врачи буквально убили пожилую женщину. Она умерла из-за равнодушия медиков, которые сначала поставили ей неправильный диагноз, а потом не уделили должного внимания.
Больную доставили в приёмный покой с варикозным расширением вен в нижней части пищевода, у женщины из горла фонтаном шла кровь, но первые полчаса к ней вообще никто не подходил, а затем девять часов подряд, до самой смерти, в её вены вливали физраствор. Двенадцать бутылок. А женщине нужна была кровь. Но только через четыре часа выяснили группу, которая оказалась редкой, а потом заявили, что крови мало, и она нужна молодым.
Каково было двум дочерям услышать ночью от дежурного врача, что их семидесятилетняя мама своё уже отжила, а утром – от профессора, что вполне можно было бы сделать операцию, сердце у старушки выдержало бы! Но к тому моменту оно уже остановилось.
Я ещё так красиво завершила материал. «Очень