вскрикиваю от неожиданности, когда знакомое лицо оказывается слишком близко. Темные волосы, темные глаза. Впервые я вижу Славу так близко и в то же время так далеко.
– Слава! Слава, спаси меня! – я начинаю молотить кулаками, пока пальцы не сводит от боли. – Вытащи меня отсюда!
Он прищуривается, вглядываясь. Наверное, я слишком маленькая, чтобы он смог меня увидеть, но его глаза увеличиваются и зрачок сужается до размера точки. Он что-то говорит, но я не слышу. Нас разделяет стекло часов.
2
Над поляной засияло солнце – впервые за долгое время. Слава щурился, когда очередной яркий луч попадал в глаза. Клубок катился впереди, подпрыгивая на кочках.
«Никто из смертных не мог увидеть ее истинный облик, – размышляла Кикимора. – Значит, у тебя в крови особая магия. Кто твои предки?»
«Обычные люди», – Слава осторожно обошел огромную круглую дыру, в которой что-то шевелилось. Он ясно слышал, как под землей ползет нечто огромное, поэтому прибавил шаг и вскоре покинул поляну.
«Это невозможно. Если бы ты был обычным смертным, то не смог бы пройти сквозь купол. Но ты сам пришел сюда, и история Залесья изменилась».
«Знаешь, мне сейчас не до историй. Я отнесу тело, э…твоего сына, а потом помоги мне вытащить Таю из часов. Я заберу ее, и мы навсегда покинем это странное место», – сказал Слава.
«Будь по-твоему, – Кикимора замолчала. Слава уже с облегчением подумал, что она ушла из его головы, но она все же добавила: – однако своим поступком ты погубишь целый народ. Сможешь жить спокойной жизнью, зная, что стал кончиной многих людей?»
Слава едва не перестал дышать. Чувство вины было тем самым рычагом, на который давили все в его семье. Из-за того, что он ненавидел сказки и сильно отличался от родных, его всегда обвиняли в бедах. Говорили, что он плохой внук, раз отказывается доставить радость престарелому дедушке. Слава же не верил, что у того все в порядке с головой. Он считал, что дед впадает в маразм, а родственники, нацепив лживые маски, потворствуют ему в его слабостях.
«Почему это должно меня волновать? – Слава остановился. – Я могу бросить твоего сына здесь и уйти! В любой момент! Я даже не уверен, что тебе стоит доверять. Какой родитель в здравом уме будет просить незнакомца о подобном?!»
Он чувствовал, как закипает ярость: к щекам прилила кровь, вены на висках болезненно пульсировали, а зубы плотно сжались до неприятного скрежета.
«Это моя последняя просьба к тебе, Ярослав. Я никогда не смогу увидеть мужа и сына вживую, потому что у меня больше нет тела. Я – дух, обитающий в дереве. Я – сердце Великого Дуба. Поэтому верни Домового в Густую рощу и уходи с миром».
Кикимора замолкла, оставив его наедине с мыслями. Еще никогда в жизни Слава не хотел так все бросить. Мистические существа, голос в голове, Тая, запертая в его собственных часах – выдумка оказалась реальностью, и с каждой минутой, проведенной в Залесье, он чувствовал, как мир меняется. Перестраивается в его голове, как кубик Рубика: смешанные цвета расставляются в ряд с себе подобными. Вот только