меня в центр зала под очередную спокойную композицию. Нахожусь в состоянии полёта, ласково прижимаясь к нему. Бесконечно благодарю за устроенный праздник. Неожиданный, именно в таком формате. Резко контрастирующий с теми домашними вечерами, к которым я столь привыкла. Яркий, торжественный, ослепляющий гаммой впечатлений. Досконально продуманный и украшенный присутствием близких людей…
– Кристюш, мне давно пора было познакомить тебя с некоторыми людьми, – напрягаюсь, вслушиваясь сквозь музыку в серьезные слова. Произносит размеренно, словно предрекая что-то плохое. – Пусть ты и не выбрала своей жизненной целью продолжить моё дело… Эти связи когда-нибудь могут тебе пригодиться.
Странное чувство охватывает буквально с головы до пят. Хочется обнять его крепко и успокоить, сказав, что его беспокойство на мой счёт вовсе не обоснованно! Всё обязательно будет хорошо! Не стоит, не удосужившись выпустить меня за борт, натягивать на пояс спасательный круг.
– Папочка… – роняю бессвязно, пытаясь безболезненно облачить свои мысли в слова.
– Ты у меня такая большая… – дезориентирует, крепче прижимая к себе. Легко и плавно ведя в танце. Вспыхнувшей нежностью и теплотой в голосе, лаская слух. – Никак не могу смириться с мыслью, что моя маленькая девочка так быстро выросла… Мы с мамой всегда пытались дать тебе только лучшее. Прости, если что-то было не так, – прижимаюсь к его щеке, чувствуя вновь предательски настигающие слезы.
– Перестань, пожалуйста, – дую на глаза, опаляя его кожу дыханием. Крепче прежнего сжимаю объятия. – Я вас очень люблю! И всегда буду оставаться твоей маленькой девочкой, которой нужна твоя поддержка и забота! Не могу представить себе, как бы смогла без неё жить… – глубоко вдыхаю родной запах, на автомате переставляя ноги, каким-то чудом не отдавливая при этом его. Мастерски ведомая бережной рукой. Удерживаемая, едва ли не на весу, и ощущающая непробиваемую опору.
– Папочка, я так благодарна за всё, что вы с мамой делаете!
– Не забывай о нас, когда выйдешь замуж… – слышу грустный отклик, проскальзывающий в его голосе, разбавленный тяжелым дыханием.
Музыка медленно затихает, а отцовские объятия усиливают свою хватку. Голос, звучащий до этого полушепотом, в повисшей паузе меж композиций шквалом обрушивается на меня, отражаясь гаммой эмоций в глубине подсознания.
– Береги себя. Ты для нас всё.
Не сдерживаю всхлипа, утыкаясь в его плечо. Ощущая резкое напряжение, прокатившееся по телу, и слыша совсем рядом сладкий голос, пугающий своей показной доброжелательностью:
– Владимир Александрович, Вы позволите украсть именинницу на один танец?
Поднимаю глаза, вглядываясь в абсолютно незнакомое лицо. Приходится приподнять голову, чтобы как следует рассмотреть гостя. Стальной взгляд проникает насквозь, заставляя едва ли не съежиться. Лёгкий прищур не скрывает жесткости, а горящий взгляд пристально наблюдает за моей реакцией на его слова. Губы сложены в подобие улыбки. Притягивающей и пугающей одновременно.