меж пальцев, сажала картошку, ремонтантную клубнику, варила варенье и гнала ягодные соки. Десять кур-несушек отзывались на имена и бегали за нею, как собачки. На первую зиму птиц поселили в лоджии московской квартиры, откуда они в отсутствие хозяев вырывались на свободу, гадили в комнатах и несли яйца на диване. В дальнейшем кур оставляли зимовать в деревне у соседки, пока они, страдая без хозяйской любви, не перевелись окончательно. Но земля долго оставалась Тининой страстью, пока болезнь позвоночника не наложила вето на движения и потребовала хотя бы минимального комфорта – воды из крана, тёплого сортира и врачей поближе, а там такие дороги – «скорая» не проедет.
Тогда Тина увлеклась вязанием. Процесс этот требует терпения и времени, и она вязала, говоря по телефону, помешивая кашку для внука, но главным образом, сидя в кресле у телевизора. Пока глаза обходятся без очков, это удобно: поглядываешь на экран, слушаешь текст, а пальцы продолжают крутить спицы. В этом деле Тина достигла редких успехов, впрочем, как и во всяком другом, за которое бралась. Но по телевизору стали показывать всякую муру, глаза запросили очков и с вязаньем пришлось покончить.
Одно время её коньком стали переводы с английского книг о знаменитых певицах и актрисах. Слог у неё прекрасный, грамотность блестящая, терпения не занимать. Тина вынимала из принтера сотни страниц и собственноручно переплетала. В компьютерах она, прабабушка, разбирается не хуже молодых, сама настраивает, смотрит старые музыкальные фильмы, которые обожает, и беседует с подругами, разбежавшимися по миру – в основном, в Америку и Израиль, поскольку, по случайности или нет, большая часть её многочисленных друзей – евреи. Но что странного, если Тине нравятся умные и деятельные, а не те, кто такими только кажутся? Впрочем, я не совсем права: она любит многих, если не всех, разница лишь в силе любви.
Мне языки никогда не давались. Изучить чуждую лексику и проникнуть в строй чужого мышления до такой степени, чтобы понять: «чудное мгновение» – не просто стоящие рядом красивые слова, а музыка наслажденья, я бы не сумела, с этой способностью надо родиться. Ничего не остаётся, как заняться собой. Поздновато, конечно, начинать себя любить, когда кожа теряет упругость. Спасибо Кириллу, который никогда не сомневался в моей вечной молодости. Возможно, он не врал – ему так казалось.
Модная стрижка, яркие блузки рождают иллюзию позитивности бытия. Живу в окружении любимых картин, книг и запахов. Я ухожена, маникюр и педикюр мне делает милая услужливая девушка из «Салона красоты». Регулярно посещаю кино, концерты, заполняя пространство суетной подвижностью, случайной болтовнёй со случайными людьми. Приглашаю в гости знакомых, часто шапочных, отчего потом страдаю – не столько жаль потерянного времени, сколько угнетает способность тратить его бездарно.
Как-то, гуляя по набережной реки, приземлилась на скамейку. Из ущелья Самшитовой рощи всегда тянет прохладой, поэтому местные любят тут отдыхать. Рядом пожилая пара продолжает разговор.
– …