Линда. Увидев тебя с китайчонком, все решат, что ты родила от китайца». К счастью, тетя Элнер поддержала Линду. «Никогда не видела живого китайца – вот бы посмотреть на китайчонка!» – воскликнула она.
Сердце Линды переполнилось болью утраты, раскаянием, чувством вины. Надо было чаще ездить домой, к тете Элнер, привозить к ней малышку Эппл. Теперь уже поздно.
Линде вспомнился их последний разговор. Тетя Элнер пришла в восторг от статьи в журнале «Нэшнл джиографик» о мышах, которые скачут при луне. Фотограф, видно, спрятался в кустах и заснял на пленку их прыжки, а тетя Элнер до того растрогалась, что позвонила Линде в Сент-Луис и вызвала ее с совещания лишь затем, чтобы поделиться радостью.
– Линда, ты знала, что пустынные мыши прыгают при луне? Представь, эти крошки скачут лунными ночами, резвятся, когда поблизости никого нет, – будто танцуют. Просто прелесть. Видела бы ты снимок!
Линда слушала вполуха, да еще и соврала в придачу: мол, сию же минуту бегу покупать журнал. А через пару часов тетя Элнер перезвонила, и Линде опять пришлось лгать:
– Мышки такие чудные, тетя Элнер, просто загляденье!
Тетя Элнер была счастлива.
– Я знала, что тебе будет интересно. Теперь у тебя на весь день хорошее настроение, да?
– Конечно, тетя Элнер, – в очередной раз солгала Линда. Жаль, что ложь не воротишь назад.
Сейчас Линда на своем опыте узнала горькую истину: когда теряешь родного человека, остается раскаяние. «Если бы я…», «Почему я не…» Так и будешь казниться до конца дней, а ничего не исправишь. Может быть, после похорон, когда жизнь вернется в обычное русло, они с Эппл будут чаще ездить к родителям. Так устроен мир. Мы не задумываемся, что каждый наш разговор с близким человеком может оказаться последним. Линда дала себе слово больше ценить жизнь – ведь не знаешь, когда она может оборваться.
В доме у Элнер
10.39
Руби и Тотт прямо по газону прошли к дому Элнер. Во дворе напротив полол сорняки Мерл Уилер, муж Вербены, – грузный, с брюшком, в неизменной белой рубашке и подтяжках.
– Про Элнер что-нибудь известно? – крикнул он. Руби, кивнув, отозвалась:
– Нам только что передали. Все кончено.
Мерл, большой знаток игрушечных железных дорог и такой же большой тугодум, переспросил:
– Уже? Она вернулась?
– Нет, – поправила Руби. – Кончено, и точка. Умерла от осиных укусов. Нам сказали, что когда ее привезли, то никакой надежды уже не было.
Мерл бросил работу и, потрясенный, опустился в белое с зеленым дачное кресло. Они с Вербеной жили напротив Элнер вот уже тридцать лет. Каждый день переговаривались: Мерл – из своего двора, Элнер – с качелей на крыльце. Выйдя после сердечного приступа на пенсию, Мерл вступил в местный Клуб садоводов, в секцию «Лучшая луковица месяца». С тех пор они с Элнер много времени проводили вместе: возились на клумбах, любовались цветущими луковичными растениями. На днях