бобах, с полным безразличием согласился Берзалов. Великий Новгород вещает за республику и подминает под себя север по старой памяти ещё древних времен. Екатеринбург тоже не слабак, готов прикарманить нефтеносные районы. А что делается восточнее, где газ и руда? Дураков разделиться хватает. Сядут такие князьки по областям и начнут войну за свои интересы. На Россию им наплевать, главное, набить карманы. Но мы-то как можем повлиять?
– Ха! – с лёгким превосходством ответил Куоркис, – политика – дело тонкое. Политикой должны заниматься политики, они для этого созданы.
– Может, да, а, может, и нет, – ответил Берзалов. – Может, наш генерал тоже на что-то годится?
– Три дня назад к нему приезжала целая делегация из центральных районов, – стал ему объяснять тонкости Куоркис. – Мол, хотим объединиться, да объективных причин к этому не видим. Вот если вы пройдёте огнём и мечом по центральным и северным областям, Нижний нагнёте, сотворите порядок на Вологодчине, только после этого мы подхватим у вас власть.
– Нашли дураков, – высказался Берзалов, совершенно не замечая иронию в словах Славки Куоркиса.
– И я о том же, – живо кивнул Куоркис, и они снова чокнулись.
– Ну а что Турбаевский? – гнул своё Берзалов. Интересно ему было, хоть какие-то новости в их страшно тоскливой жизни.
– Сидит думает, – безразлично пожал плечами Славка Куоркис.
– Откуда у тебя такие сведения? – усомнился Берзалов и внимательно посмотрел на Куоркиса.
Какой смысл во всём этом копошении, если американцы нанесут «второй удар»? Опомнятся. Сделают пару десятков ракет и нанесут самый последний удар. Апокалипсический. Самый последний и самый-самый смертельный, от которого уже никто не оправится. И ни куда-нибудь, а именно по девяносто пятой отдельной гвардейской бригаде специального назначения. Больше не по кому. Жизнь под дамокловым мечом давала свои результаты – никто не дышал по-настоящему, то есть будущим, а всё больше – одним днём, робко заглядывая в завтрашнее утро. Ощущение бессмысленности любых деяний овладело всеми. «Второй удар последний», – говорили все и обречённо смотрели на пустое небо. Поэтому Берзалов с надеждой и спросил Славку Куоркиса, вдруг он хоть что-нибудь знает, хоть какой-нибудь намёк на определенность. Если воевать, так воевать, может, десант послать в Америку, а если жить – то дальше, но только не так, как сейчас.
– Информаторов надо иметь, – похвастался тот и обезоруживающе улыбнулся белозубой улыбкой.
– Тебе бы в штабе бригады служить, – похвалил его Берзалов.
– Э-э-э… – кисло среагировал Куоркис, – не моё это дело…
– Ну да, – с иронией согласился Берзалов, полагая, что Славке с его талантами только там и место.
Куоркис был в своей стихии – дай ему порассуждать, он и не такое наплетёт. Лучше ни о чём не знать, спокойнее жить буду, думал Берзалов. Не успели Третью мировую проиграть, как новую затеваем, только теперь между собой, за власть, за территории. Эх, народ, народ… – дивился