более воодушевляющего, чем проходить мимо этой таблички каждое утро. История моей жизни звучит до того дико, что сама бы не поверила, не будь ее так легко подтвердить.
Таков уж мой удел. ЕЕ удел.
Что ни утро глядит на меня из зеркала, а потом – с фотографии в школе. Сегодня у меня день рождения, так на табличке написано.
Но меня больше нет.
Сегодня день моей смерти.
Вот только я на тысячу процентов жива.
Год назад я очнулась на парящем в облаках корабле и узнала, что принадлежу к народу, который живет в небе высоко над землей.
Год назад я обнаружила у себя в грудной клетке самую что ни на есть настоящую дверцу, которая ведет в специальную полость, предназначенную для моего канура, Милекта, и для песни отведенного мне в партнеры магонца Дая.
Оба меня предали.
Год назад я поняла, что моя биологическая мать, Заль, хочет использовать силу моей магонской песни, чтобы превратить сушу в воду и устроить всемирный потоп. Все во имя магонцев, умерших с голоду по вине ничего не подозревающих землян.
Все во имя мести.
И я чуть не исполнила ее заветное желание: чуть не растопила ледники Западного Шпицбергена, чуть не подняла уровень Мирового океана до критической отметки, чуть не спровоцировала экологическую катастрофу. Но вовремя остановилась.
Год назад Джейсон не дал мне стать чудовищем, которое из меня хотела сделать мать. Год назад Заль и моего магонского суженого забрали в столицу и бросили в тюрьму.
Просто не верится, что прошел целый год.
Кажется, эти события случились не далее как вчера. Но нет: с того момента, как я очутилась в Магонии, прошло почти триста шестьдесят пять дней.
Теперь я уже не тот человек, каким была год назад. И в прямом смысле, и в переносном.
Все, что я знала о нашей планете и о жизни в целом, мне пришлось переосмыслить.
Вышеперечисленное неточной стенограммой выгравировано на табличке под фотографией Азы Рэй Бойл, расположенной в школьном холле. Чтобы не видеть этого безобразия, я всегда крепко зажмуриваюсь и прохожу этот участок на ощупь.
Я проскальзываю в темную кухню.
Зажигается свет. Ну вот, застукали!
Сквозь прищуренные веки мне удается разглядеть Илай, мою младшую сестру. Стоит в теплых гетрах у шкафчиков с посудой и пьет зеленый смузи, хотя на часах без малого двенадцать ночи. Смерив меня взглядом, она изгибает бровь, как будто хочет сказать: «Даже не мечтай, Аза Рэй, мимо караульного тебе не пройти». Иногда мне кажется, что иметь такую сестру, как Илай, – это все равно что жить в крепости, обнесенной глубоким рвом. Пока она дома, о тайных похождениях можно забыть. У меня ушли годы на то, чтобы осознать, что сестра у меня всевидящая и вездесущая.
И это очень даже круто, за исключением тех моментов, когда тебе позарез нужно улизнуть из дома.
– Боишься в полночь превратиться в тыкву? – спрашивает Илай. – Ты поэтому решила слинять до наступления дня рождения? Или это просто странное стечение обстоятельств?
– Мне