ты так хвалишь меня, то отдай мне стоящий договор. Свои лживые слова засунь куда подальше. Я устала быть на подхвате в спецотрядах. Хочу собственные договора!
– Ух ты, какая пылкая! – прищурившись, засмеялся Отец Договоров. Он все еще был прижат к стене с клинками у горла. – Так недолго сжечь стул, на котором сидишь. Я подумаю над твоими словами.
– Катись на самое дно Огненной Геенны. – взбесилась я его ехидности.
Швырнув клинки к его ногам, я развернулась и вышла. Стоило немалых сил сдержать дрожь, от пробегающего по спине холодка и опасливо не обернуться. Я направилась туда, где Чирано и его посыльные точно меня не найдут.
Громадный гамак неспешно раскачивался на ветру. Убаюкивающее шуршание ветра в тканях, его ласковое прикосновение к коже и невероятная усталость, наступившая после непомерного напряжения, и я отключилась, уснув в растянутом над подъездным мостом знамени. Мне снился тот же импровизированный гамак. Стояла теплая погода, небо было ярко-голубым и по нему изредка проплывали пушистые облака. Вдали кричали чайки, сражаясь за остатки утреннего улова рыбаков. Ветер трепал волосы.
Я подняла глаза в небо. По небосводу плыло облако в форме прекрасного орла. Раскинув крылья, он парил в небе белоснежной пушистой птицей. И как это часто бывает во снах, его крылья даже едва уловимо шевелились, заставляя сомневаться в истинности увиденного. В лапах орел держал кусочек облака, который я нарекла камнем за его форму. Сколько облако плыло по небу, столько не моргая я следила за ним. Постепенно крылья орла сомкнулись, а камень выскользнул из его лап. Взгляд все еще пытался отыскать те черты, которые рисовали фигуру величественной и могучей птицы. Но она уже была далеким смутным воспоминанием. Облако рассеялось сероватой дымкой по небесной синеве. Оно исчезло безвозвратно. Вдруг в глаза попался странный предмет, падающий с неба. Интуитивно я заслонила руками лицо, и через мгновение что-то нежно легло в мою ладонь.
Веревка. В моей руке лежал кусок шпагата с обожжёнными краями и связанный в кольцо. Я некоторое время рассматривала ее. Птица, несущая в своих лапах веревку, на Центоне символизирует скорый путь, а связанные концы – трудности и долговременность дороги.
Чувства были смешанные, как часто это бывает во сне. Сотни воспоминаний былого и образов будущего перемешались в моей голове, словно кусочки разорванных рисунков, которые я пытаюсь сложить вместе. Гамак резко встрепенулся, выгнулся, и подбросил меня в небо. Падая, я не ощущала страха и не чувствовала самого падения. Был восторг, как в тот вечер, когда я впервые прыгнула из окна в объятия знамени. Была грусть, от которой хотелось заплакать, но я не помнила, почему так горько. Был трепет, нетерпение и страх. Все смешалось внутри меня, распирая грудь от переизбытка чувств, с которыми я не могла совладать. Но я продолжала держать связанную концами веревку в своей руке. Выронив ее, я проснулась.
Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в знамени. На небосводе растянулась