кровавой плотью. Других Хозяин поразил огненными шарами, и их доспехи взрывались изнутри, осыпая поляну осколками железа и брызгами крови. Последнего из нападавших Кошчи одним движением пальца перевернул вниз головой и вбил в землю по пояс. Некоторое время ноги в латных сапогах нелепо подёргивались в воздухе, но скоро замерли…
Покончив с рыцарями, Хозяин обратил оруженосцев в груду трухлявых пней, проявив своеобразное милосердие к несчастному Пьеру, к тому времени уже потерявшему сознание. После этого он обратился к карлику, всё ещё восседавшему на осле посередине поляны. Бывший благородный Ландольф, несмотря на все попытки, так и не смог ни сдвинуться с места за время расправы с его спутниками, ни покинуть седло.
– Как я уже сказал, – произнёс Хозяин, глядя сверху вниз и сплёвывая под ноги, – я не веду бой с шутами. Поэтому ты остаёшься жить. Беги к своему королю и скажи: пьянство в столь юном возрасте плохо влияет на развитие мозгов. Кстати, такому благородному господину не пристало иметь столь убогого скакуна.
Осёл съёжился, обернулся мышкой и исчез в траве. Карлик не удержался на ногах и, звеня бубенчиками, покатился кубарем по зелёной траве. Кошчи соизволил указать ему нужное направление, дав хорошего пинка под зад. Благородный Ландольф, пронзительно вереща, скрылся в кустах. Хозяин вздохнул, повернулся на каблуках и растворился в воздухе. Деревья сомкнулись, словно никакой поляны, – места кровавой бойни, тут никогда и не было.
***
Девушка шла по узкой тропинке. Шла впервые. Про эту тропинку знали все, но даже близко подходить к ней боялись. По привычке её именовали Тропой Старейшин, хотя в городе уже много лет всем управлял бургомистр. Именно бургомистр, – нынешний и его предшественники, не давали зарасти тропинке. Зачем они ходили к Замку – никто не знал, все привыкли к этой традиции, такой же древней, как праздник урожая или проводы зимы.
Но девушка знала, куда и зачем шла. Наверное, она единственная из всего города знала это. Собственно, кроме неё это никого и не интересовало. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы, потому что даже птицы предпочитали здесь не селиться. Лес кончился неожиданно. На опушке девушка замедлила шаг – невдалеке возвышалась мрачная громада Замка. Здесь никто не бывал по собственной воле. Девушка вздохнула и решительно направилась к воротам.
Массивная створка почему-то была приоткрыта. Девушка остановилась в нерешительности – так быть не должно. Ворота всегда были закрыты.
– Хозяин, – негромко произнесла она. – Я пришла к вам…
– Тогда что стоишь? Там открыто, – отозвался голос из ниоткуда. Девушка вздрогнула от неожиданности, но, собравшись с духом, прошла в ворота. Перед ней раскинулся огромный пустой двор. Узкая дверь башни также была распахнута.
Девушка поднялась по каменной лестнице и вошла в зал. После залитого солнцем двора и лестницы, освещённой яркими факелами, помещение показалось ей сумрачным. Поэтому человека, сидящего