О нем и о его супруге я расскажу подробнее в другом месте, а пока что ограничусь лишь несколькими словами. Постаревшая, но все еще красивая княгиня Екатерина Федоровна Долгорукая вновь заняла в столичном свете подобающее ей место. Сын ее позднее вспоминал: «Дом наш сделался одним из самых любимых. Отборное общество собиралось у нас».
Таким же он оставался и при следующем владельце, князе Александре Борисовиче Куракине, купившем его в 1812 году после возвращения из Парижа, где он в течение нескольких лет занимал должность посла.
А. Б. Куракин
Князь представлял собой тип старинного вельможи с характерной манерой одеваться: он неизменно облачался в глазетовый или бархатный французский кафтан, где, как и на камзоле, все пуговицы были бриллиантовые, а орденские звезды, равно как и кресты на шее, – из крупных драгоценных камней. На правое плечо он надевал жемчужный или бриллиантовый эполет, пряжки на башмаках и рукоятка шпаги были алмазные, грудь и рукава украшали дорогие кружева. Таким и изобразил его на знаменитом портрете художник В. Л. Боровиковский.
А. Б. Куракин отличался большим педантизмом в одежде: каждое утро, когда он просыпался, камердинер подавал ему книгу вроде альбома, где находились образчики материй, из которых были сшиты его великолепные наряды, и образцы платья; к каждому из них полагались особенная шпага, пряжки, перстни, табакерка и т. д.
Однажды, играя в карты у императрицы Екатерины, князь внезапно сильно побледнел: открывая табакерку, он с ужасом обнаружил, что перстень, надетый у него на пальце, совсем не подходит к табакерке, а она, в свою очередь, не соответствовала остальному костюму. Волнение его в связи с этим открытием оказалось столь сильным, что он проиграл, имея на руках хорошие карты. По счастью, никто, кроме него, не заметил вопиющей оплошности камердинера.
Во времена Александра I, когда сам государь ездил в однолошадном экипаже и совсем исчезли богатые кареты и обложенные галунами ливреи, один Куракин остался верен прежнему екатерининскому обычаю ездить в вызолоченной карете о восьми стеклах, запряженной цугом, с форейтором, двумя лакеями на запятках, двумя верховыми спереди и двумя скороходами, бежавшими за каретой.
В 1810 году, когда он жил в Париже, с ним случилось несчастье: на празднике, устроенном австрийским послом в честь бракосочетания императора Наполеона с эрцгерцогиней Марией-Луизой, вспыхнул пожар. Все бросились к дверям, и князя Куракина, галантно пропускавшего дам вперед, толпа смяла и повалила на пол, так что он сильно обгорел и едва не погиб. Как ни странно, спасением своим он, пожалуй, обязан роскошному мундиру, буквально залитому золотом; правда, во время суматохи князь лишился бриллиантов, похищенных с его одежды, на сумму более 70 тысяч франков.
Последние годы жизни (он умер в 1818 году) А. Б. Куракин, состоявший членом Государственного совета, провел в Петербурге, в своем особняке на Миллионной, часто задавая роскошные пиры и блистательные балы, куда собиралось все