я, – сказал Никита.
– И я, – подхватил пятый, которого звали Петр.
– А ты, Кузьма?
– Ничего. А что?
– Мне казалось, – начал медленно Павел, – что это будет похоже на то, как возвращались деды с Великой Отечественной. Вроде как с той же заразой дрались и пришли победителями.
– Но мы-то не победили еще, – напомнил Кузьма.
– В том-то и дело. Но и не проиграли. Не им нас судить, но почему они нас не встречают так же, как тех? Вот ты, Кузьма, разве не хотел бы, чтобы дочь бросилась на шею, цветы подарила, поцеловала?
– Не знаю, не думал об этом.
– Это потому что время другое, – заметил Егор, сидевший в дальнем углу, где его покрытого шрамами лица не было видно.
– А в чем разница?
– Да как же, Паш. Все другое: и мы, и люди в тылу.
– А враг тот же, – вставил Никита.
Снова помолчали, Егор в своем темном углу разлил по стаканам водку. Выпили, закурили.
– На самом деле им просто не говорят о враге, вот и все, – с горечью продолжил Павел. – Ведь мы все это знаем. Было нужно – все помнили. А потом по телеку бросили говорить – и нас там как бы больше и нет! Хотя вы за них же туда и поехали! Вам разве не обидно? Мне за вас обидно больше, чем вам самим! Я-то тамошний, ко мне поневоле война пришла. Но вы-то выбрали. Вам честь за это надо отдать.
– Угомонись, Паш. Расчет получили и свободны, – сказал Никита. Он был молодой, поэтому даже сейчас смог посмеяться.
– А, вот ты как поёшь?! Так ты наемник? – Кузьма не на шутку разозлился.
– А ты, стало быть, нет? Деньги не получал?
– Получал! Но я туда не за деньги пошел.
Никита пожал плечами. Ему было двадцать четыре, ни детей, ни жены. Если бы не оторванная во время осады рука, воевал бы до сих пор. Он поглядел на свой новенький протез и сказал:
– Видишь, за что я пошел? Десять тысяч долларов. Думаешь, у меня такие деньги были когда-то? Я даже и сосчитать бы столько не смог. В рублях, – уточнил он, улыбаясь. – А теперь могу себе позволить такую штуку, и не одну! У дедов-то, поди, не было.
Но никто не понял шутки, и молчание, сделавшееся мрачным, затянулось.
– Скучно с вами, – вдруг сообщил Кузьма, поднимаясь после очередной рюмки. – Хочу развлечься.
– Развлекайся, никто ж не запрещает, – заметил Никита.
Кузьма вышел и зашагал к машине. Он еще сам не понял, что собирается сделать. Открыв багажник, нашел канистру с бензином и отправился к морю. Здесь он облил несколько лодок и поджег. Огонь занялся не сразу, Кузьма заставлял пламя разгореться. Но вот сырое дерево вспыхнуло и очень быстро выгорело. Борька испуганно жался к ногам хозяина.
– Ты уж разбушевался тут, да? – спросил подошедший Павел.
– Не. Хотелось что-то сделать.
– И как, веселее стало?
– Немного.
На самом деле Кузьма почувствовал себя гораздо лучше.
– Так дело не пойдет, – сказал он, – сидим как