искрометный фонтан:
Что ты, morbleu, cовсем ventrebleu!
Да и какого ты cornegidouille…[10]
Оборвав песню на полуслове, усмехнулся, пригладил усы.
– И тому подобное…
– А-а! А дальше? – встрепенулся Арман. – Жорж, так не годится, на самом интересном месте!..
Усач промолчал, но выразительно поглядел в сторону Мод. Девушка и сама была не прочь узнать, что там, в искрометном фонтане, тем более успела оценить и голос, и манеру, но все же решила не смущать парня.
– А дальше мсье Бонис поработает над только что помянутым репертуаром. Чего-нибудь подходящее, думаю, все-таки найдется?
– Разве что про девушек, – задумался усач. – Но там, знаете, тоже…
Гитара вновь скользнула в руки.
Весь в мыле я примчался на свиданье к Маринетте —
Неверную красотку обжимал какой-то тип.
С букетиком своим я смотрелся очень глупо,
С ним выглядел, ей-богу, как осел!
Поморщился, отложил инструмент,
– Это я еще немного смягчил… ради компании.
– Угу, – кивнула эксперт Шапталь. – Знаете, ребята, сейчас я покажусь невежливой, но на правах вашего начальника… Арман, погуляй, пожалуйста, минут десять…
– Не надо! – Жорж Бонис закусил губу. – Хотите узнать, как я с властями не поладил? Хорошо, спою от начала до того места, где мне руки крутить начали.
Сверкнул серыми глазами, поудобнее пристроил подругу-гитару.
– Песня называется «Король мудаков».
Прежде чем пальцы коснулись струн, Мод успела заметить, как весело блеснул взгляд красавчика Армана.
Так ведется с давних времен у народов всех и племен:
Нам мешая жить по-людски, миром правят мудаки.
Главы всех правительств и стран входят в этот родственный клан.
Держит свора мудрых владык всю планету за кадык.
Кризис, спад, дефолт и застой не страшны династии той.
Мор, война, импичмент, мятеж – а у власти-то всё те ж.
Да, их можно трона лишить – свергнуть или, скажем, пришить,
Но на троне эдак ли, так вновь окажется мудак.
Все на Рейне ждут втихаря: скоро ль фюрер даст дубаря,
Чтобы завтра править страной стал мудак очередной…
Замолчал, взглянул с вызовом.
– В следующий раз ждем полный вариант, – невозмутимо заметила Мод. – Будем считать, Жорж, что ваш репертуар мы утвердили. Арман, вы согласны?
Арман Кампо ответил неожиданно серьезно:
– Не возражаю. «Все на Рейне ждут втихаря…» Эх, если бы так! «Знамена вверх! В шеренгах, плотно слитых, СА идут, спокойны и тверды…» И ничего нельзя сделать, ничего! И умереть – тоже нельзя!..
Мод настолько изумилась, что даже не нашлась, что сказать. Когда же собралась с мыслями, черноволосый вновь стал прежним – улыбчивым, беззаботным.
Красавчик!
– Нельзя! – как можно тверже проговорил Лонжа, отстраняясь от соседа. – Нельзя умирать!
Тот едва ли услышал. Поглядел белыми пустыми глазами и вновь зарядил свое:
– Умру!