ночь не спал, готовился. Маршрут прорабатывал.
Мод лишь головой покачала. Работяга нашелся, ночь не спал! А между тем, самое время ехать. Погода словно на заказ: еще утром над городом плыли тяжелые серые тучи, грозясь очередным дождем, но теперь развиднелось, в небе – золото и синева, легкий южный ветер шумит в зеленых кронах…
Что-то толкнуло в плечо, еле заметно, мимолетным дуновением.
Вновь солнце юное Париж встречает, —
К нему, больной, нахмуренный от мук,
Безмерные объятья простирает
Он с алых кровель тысячами рук[15].
Знакомый, хоть и никогда не слышанный голос – хриплый, грубый, манящий. Голос старого, познавшего мир и всё, что есть в мире, колдуна.
Уж целый год душа цветет весною,
И, зеленея, нежный флореаль
Мою мечту обвил иной мечтою,
Как будто пламя в пламенный вуаль.
Венчает небо тишью голубою
Мою смеющуюся там любовь.
Весна мила, обласкан я судьбою,
И оживают все надежды вновь.
Колдовские губы шептали над самым ухом, слова сладким ядом заполняли душу. Весна, надежда, любовь, смерть…
«Уйди, дед. Мы не одной крови!» – неслышно сказала она призраку и, прогоняя словом слово, проговорила вслух:
– Чемоданы – в кемпер. Арман – туда же, можешь пока поспать. Жорж, чего мы стоим? Пора! Пора!..
– Мод, но я хочу в машину! Можно мне на заднее сиденье?[16]
Девушка лишь рукой махнула. Садись где хочешь, только не мешай. Пора!
Пора! Хлопнули дверцы – раз, другой, третий, нетерпеливо зарычал мотор. «Вспышка», дрогнув, тронулась с места.
Поль Верлен, мертвый и прóклятый, не мешал и не спорил. Отошел в сторону, помахав вслед истлевшей шляпой и лишь потом шевельнул призрачными губами:
– Нет, внучка, мы с тобой одной крови!
* * *
Мод Шапталь тоже прорабатывала маршрут. Не ночью, понятно, – вечером, перед сном. Она и так его помнила, неоднократно обсуждала с шефом, а совсем недавно с усатым Жоржем Бонисом. Но в шесть пополудни, как раз когда вернулась в свою квартиру о трех вагонах, ее прямо на лестничной площадке догнал мальчишка-посыльный. Бланк, подпись и письмо в маленьком изящном конверте без адреса и почтовой марки.
О всяком успела подумать, прежде чем вскрыть конверт, но только не о шефе. А написал именно он – всего три строчки, если без обращения и подписи. Прочитала раз, другой, положила письмо на столик в прихожей.
Маршрут менялся, пусть и не слишком серьезно – по одному из адресов велено не заезжать. Ни точной причины, ни даже «в связи с новыми обстоятельствами». Не заезжать – и точка.
Ей бы удивиться, но эксперт Шапталь удивляться не спешила. Заварив кофе, достала из чемодана нужную папку, расстелила карту на столе. Все посмотрела, провела по карте карандашом. И только тогда удивилась.
…Маленькая деревня – и дом на краю. В нем много лет назад поселились старый моряк с женой. Там и кончили свои дни. От моряка остались рисунки