колье и прическе под Бэт Дэвис, платье от Мадлен Вионне, церемониальный поклон…
– А-а-а, – нерешительно донеслось с заднего сиденья.
– Бэ! – отрезала Мод и открыла дверцу.
Стойка униформиста. Для посторонних, которые не с арены, – почти такая же, как у черных «эсэсманов»: плечи вразлет, руки на бедрах, локти чуть назад, вверх подбородок. Но знающий увидит.
– Так точно! Цирковой.
Тот, кто стоял перед ним, увидел. Кажется, оценил, но в глазах – по-прежнему вопрос.
– «Униформа», значит? Сезонник?
Проговорил лениво, словно нехотя. Правая же ручища дрогнула, еле-еле заметно.
– С «униформы» и начинал, – как ни в чем не бывало улыбнулся Лонжа. – А вначале метлу дали.
Удар! Раскрытой правой ладонью – по левой щеке. Без размаха, короткой молнией…
– Ай-яй!
Лонжа ждал, потому и успел: сначала поймать ладонями чужую руку, словно пытаясь сдержать удар, затем – громкий хлопок, ладонь бьет в ладонь… И горестная гримаса, да такая, что увидишь – слезами изойдешь.
– За что, господин директор? Это не мы слону шампанского подлили, это все «пушкари»!
Эсэсман пожевал губами и наконец кивнул.
– Апач ловишь, одобряю. Но ты же не коверный?
На этот раз отвечалось легко, два полных летних сезона чему-то да научили.
– Так в «паузе» то и дело приходится, когда у коверного реприза. А то и сам шпрехшталмейстер угостит. А уж на «зелёнке» все стараются… герр начальник.
– Фридрих, – эсэсман протянул тяжелую ладонь. – Когда без свидетелей. А я, как ты можешь догадаться…
– Силовой акробат, – кивнул Лонжа. – Основание «пирамиды» – твое.
Эсэсман оскалил зубы, соглашаясь, но затем стер с лица улыбку.
– Был. И вроде бы и жалеть не о чем, но все равно – скучаю… Насчет «ты» не возражаю, только вокруг посматривай. Кстати, кому ты должен был привет передать?
Услыхав про Гроссштойсера, кивнул, почесал ногтями подбородок.
– В том, то и закавыка, парень. Сообщили про тебя, что, мол, из Штатов да еще цирковой. А у меня сразу уши дыбом. Почему из Штатов? Может, конечно, правда, а может и засланный, чтобы биографию проверить не смогли. Цирковой – иное дело, срисую сразу. Наших-то, из Фатерланда, почти всех знаю, а про остальных и спросить недолго.
Лонжа понимал: экзамен не кончен. Его не спросили ни про цирк, где он работал, ни про то, что делал в цирке. Значит, спросят, причем не один раз.
– А я, парень, здешний блокфюрер. Чего это значит, тебе еще расскажут. Звание – обершарфюрер СС, кличка – Медведь. На Медведя не обижаюсь, но если не просто, а Саксонский – сразу в морду. В Черном фронте не состоял, врать не буду, зато был помощником самого Грегора Штрассера, когда тот в СА верховодил. Потому и до сих пор в блокфюрерах хожу, даром что «старый боец»… А насчет тебя решим так. Сейчас зарегистрируют, отпечатки возьмут – и отведут куда надо. Там сиди тихо и не высовывайся, пока сам не найду. Если что не по делу спросят, ничего не говори и рожу криви, будто апач поймал. Кстати, у тебя кличка есть?
– Лонжа.
* * *
Приземистый,