принесла теплое розовое одеяльце. Мы все смотрели, как она, нагнувшись, почесала котенку шейку, а затем сложила одеяльце и положила на дно картонной коробки. Котенок осторожно залез в нее и устроился, подогнув под себя лапки, чтобы согреться. От блаженства он закрыл глазки, но наслаждаться ему пришлось лишь несколько секунд, так как кто-то вытащил его из коробки, чтобы подержать на руках. Несколько секунд, но ему вполне хватило. В библиотеке сложился дружный постоянный коллектив. И теперь все мы, как члены одной семьи, обустраивали жилье и быт котенка, который был счастлив найти в библиотеке свой дом.
Еще день спустя мы показали нашего малыша внештатному сотруднику библиотеки. Это была Мэри Хьюстон, историк Спенсера и член библиотечного совета. Сотрудники могли принять и полюбить котенка, но права принимать решение, оставить его в библиотеке или нет, у нас не было. Накануне я позвонила мэру Джонсону, который последний месяц проводил в своем кабинете. Как я и предполагала, эта проблема его не волновала. Он не был одним из наших читателей; даже не уверена, знал ли он вообще о существовании библиотеки в Спенсере. Следующий звонок предназначался юристу мэрии – тому не были известны правила, предписывающие изгонять животное из библиотеки, к тому же он не хотел тратить время на эту проблему. Такая ситуация меня вполне устраивала. Последнее слово осталось за библиотечным советом – группой назначенных мэром граждан, которые контролировали деятельность библиотеки. У них не было принципиальных возражений по поводу содержания кошки в библиотеке, но не могу сказать, что они восприняли эту идею с энтузиазмом. Их ответ был скорее такой: «Что ж, давайте попробуем», чем: «Конечно, мы поддерживаем вас на сто процентов!»
Вот почему встреча с Мэри, членом совета, была очень важна. Не возражать по поводу содержания животного в библиотеке – это одно, а принять конкретное живое существо – совсем иное дело. Вы не можете просто так содержать в библиотеке домашнего питомца. Если ему не свойственно дружелюбие, то у него могут появиться недруги. Если он слишком застенчив или пуглив, то никто не станет постоянно защищать его. Если он проявит нетерпение, ему придется огрызаться. Если у него резвый и неугомонный нрав, то следует ожидать беспорядка. И, кроме всего прочего, ему должно быть комфортно среди людей, и тогда в ответ он будет дарить людям свою любовь. Иными словами, он должен быть порядочным котом.
У меня не было никаких сомнений по поводу нашего мальчика. С того момента, когда в то первое утро он спокойно и уверенно посмотрел мне в глаза, появилась уверенность, что он приживется в библиотеке. У него не трепетало сердечко, когда я держала его в руках, а в глазах не было ни тени страха или паники. Он полностью доверял мне. Так же безоговорочно он доверял всем сотрудникам библиотеки. В этом и состоял его особый дар: полное и безграничное доверие. Разумеется, я тоже доверяла ему.
Тем не менее я испытывала некоторую обеспокоенность, пригласив Мэри в библиотеку. Когда я взяла котенка на руки и повернулась к ней, у меня сжалось сердце. Но стоило