Дьюи», а потом взрывались восторженными воплями, пока матери решительно не пресекали их: «Хватит, хватит». Дьюи не обращал внимания на этот шум; он вообще был самым спокойным котенком, которого я когда-либо видела. Думаю, он догадывался, что этим детям запрещалось играть с ним.
Через несколько дней одна семья вернулась – на этот раз с камерой. И малыш-аллергик, тот самый, о котором так пеклась его мать, сидел рядом с Дьюи и гладил его, пока мать делала фотографии.
– У Джастина никогда не было домашних животных. Даже не представляла, насколько их ему не хватает. Он уже полюбил Дьюи.
Я тоже полюбила Дьюи. Как и все остальные. Как можно противиться его обаянию? Он был красивым, любящим и общительным – и продолжал ковылять на своих маленьких обмороженных лапках. Но даже я не могла представить, до какой степени Дьюи привязался к нам. Насколько спокойно и комфортно он чувствует себя среди незнакомых людей. Казалось, его отношение основано на убеждении: «Как можно не любить кошек?» Или, проще говоря: «Неужели кто-то сможет устоять перед моим обаянием?» Вскоре я поняла, что Дьюи не считает себя обычным котом. Он всегда воспринимал себя как одного из лучших представителей своего вида.
Глава 3
Дьюи Читатель Книг
Дьюи оказался счастливцем: он не только выжил в заледенелом библиотечном ящике, но и попал в заботливые руки сотрудников библиотеки. На этот счет двух мнений быть не может – у Дьюи была прекрасная жизнь. Но и со Спенсером ему тоже повезло – трудно найти лучшее время, чтобы завладеть нашими душами. Эта зима выдалась не просто чудовищно холодной. Она стала серьезнейшим испытанием в истории Спенсера.
Жители мегаполисов могут не помнить кризис фермерства 1980-х годов. Возможно, кому-то придет на память Вилли Нельсон и «Помощь фермерам». А кто-то припомнит, как читал о крахе семейного фермерства, о скачкé от небольших производителей к огромным фермам-фабрикам, ангары которых тянулись на мили, а по соседству с ними не было ни домика, ни даже рабочего. Для большинства людей это всего лишь факт истории, не затронувший их лично.
В Спенсере же это ощущалось повсюду: в воздухе, на земле, в каждом произнесенном слове. У нас была солидная производственная база, тем не менее мы оставались фермерским городком. Мы поддерживали фермеров и сами пользовались их поддержкой. А дела на фермах шли хуже некуда, просто все рушилось на глазах. Это были целые семьи, которые мы знали, живущие здесь не одно поколение и оказавшиеся в тяжелейших условиях. Сначала они перестали закупать новые запчасти и машины, ремонтируя старую технику подручными средствами. Затем запасы иссякли. Наконец, они не могли платить по закладным и надеялись, что хороший урожай изменит ситуацию и поможет им выкрутиться. Однако чуда не произошло, и банки лишили их права выкупа. В 1980-х годах почти половина ферм в северо-западной части Айовы оказались в таком бедственном положении. Большая часть угодий перешла к огромным сельскохозяйственным конгломератам,