владения. Наконец, практика признает за управомоченным иск об истребовании вещи, находящейся у лица, на имущество которого обращается взыскание с целью невключения этого имущества в конкурсную массу (Drittwiderspruchsklage)60.
Наличие у прав ожидания таких особенностей, характерных для абсолютного вещного права, наводит на мысль об их вещноправовой природе. Таково господствующее мнение, выраженное в литературе и судебной практике61. Однако признание прав ожидания как вещных не отвечает признаку закрытого перечня и закрепления типов вещных прав только в законе (numerus clausus, Typenfixierung).
Если понимать принцип закрытого перечня вещных прав иначе, то данное противоречие снимается. Так, согласно одной из интерпретаций, смысл принципа numerus clausus состоит не в том, чтобы оставить перечень вещных прав таким, каким он был на момент принятия ГГУ, а в том, чтобы участники оборота своим соглашением не могли создавать новые вещные права. При этом права, выработанные правопорядком в ходе его развития, должны противопоставляться третьим лицам и во всех других отношениях быть равными вещным правам, присутствующим в ГГУ с момента его принятия62.
Вместе с тем объективно существуют такие черты прав ожидания, которые препятствуют квалификации их как чисто вещных. Проявляются они при переходе прав ожидания ко второму приобретателю. Господствующая в судебной практике и литературе точка зрения признает зависимость прав ожидания второго приобретателя от оспаривания и отказа от первоначального договора63.
В конечном счете права ожидания представляют собой не что иное, как сумму правовых последствий предварительного действия условной сделки, объединенных в одно понятие. В самом общем виде эффект прав ожидания проявляется, с одной стороны, в обеспечении приобретения полного права на случай наступления условия, с другой – в обосновании текущих полномочий условно управомоченного лица по отношению к объекту распорядительной сделки64.
Не все ученые признают эту категорию необходимой. В литературе высказываются сомнения относительно ее целесообразности. Наличие прав ожидания и признание за ними вещной природы облегчают обоснование правовой защиты условно управомоченного лица, а также передаваемость его позиции. Вместе с тем институт прав ожидания создает ряд неясностей в правовом регулировании. К примеру, до сих пор вызывает споры вопрос о том, как разделить притязание о возмещении убытков (Schadensersatzanspruch) между собственником и обладателем права ожидания, в случае если переданная вещь была повреждена или уничтожена третьим лицом65.
Так выглядит общая характеристика положения сторон в период подвешенного состояния по германскому праву. Все гипотетически возможные случаи совершения сделок под отлагательным условием можно разделить на две группы: в первом случае у лица возникает некое ожидание, позволяющее ему в случае наступления условия стать обладателем полного права