что ты так напрягся? Близнец есть у каждого опера. Должен же кто-то остаться вместо нас. Там, в магистрали. Ходить на нашу работу, пить с нашими друзьями, спать с нашими бабами. Погоди… Ты и это забыть умудрился?!
– Умудрился…
– Слушай, у тебя никаких больше провалов нет? Если половина школьного курса из головы вылетела… Может, тебе не тот сектор закрыли?
– Всё будет нормально, – пообещал он. – Мне только не нравится, что моя служба начинается с нарушений. Да еще каких!..
– Каких?.. – двойник вздернул брови. – Ну?.. Каких нарушений? Пока ты не начал влиять на внешние события, нарушений нет. Можешь поссориться с Лопатиным и перейти в другой отряд. Можешь вообще застрелиться… хотя лучше не надо бы… Ко времени, Земле и человечеству всё это уже не имеет отношения. А Иванов нужен в Службе. Сделай, прошу тебя… Иногда мы отступаем от буквы закона, чтобы сохранить его дух. И заодно – тот самый бетонный столб… будь он проклят. В общем, я на тебя надеюсь.
Шорох раскрыл синхронизатор и, не прощаясь, нажал на кнопку.
Оставшись в одиночестве, Олег утомленно потер лоб и сунулся по карманам. В куртке нашлась только зажигалка, – пачку «Кента» он выложил, и теперь она пребывала в этой же комнате, но на неделю позже. Чудно…
Он присел на угол стола и, приподняв ворох бумаги, разыскал среди карандашей древнюю «Новость». Сигарета была почти невесомой и грозила высыпаться. Прикурив, Олег вытащил из-под стопки бланков металлическую пепельницу.
– Ну и дрянь… – пробормотал он, кривясь.
После третьей затяжки Шорохов надолго закашлялся и с отвращением затушил сигарету.
– Дрянь, – повторил он.
Олег не мог поверить, что такую отраву курил сам Генеральный Секретарь.
Он лениво пощипал мятые листы – где-то здесь валялся и недочитанный отчет оператора по имени Лис. Недочитанный и еще не порезанный… На мгновение Олегом овладело какое-то беспричинное девичье любопытство, но, взглянув на табло, он спохватился и вышел из комнаты.
Десяток ступеней по узкой лестнице, подпружиненная щеколда, упругий скрип стальных петель, хруст отжатого дверью снега – и холодный ветер в лицо. Темно-синее небо, редкие звезды, замызганная «Ока» у тротуара. Ничего сверхъестественного: тот же декабрь, только семью днями раньше. Шорохов, курсант, слушает заключительные лекции и готовится к выпускному тесту. Шорохов, клон, возвращается с работы.
Он не стал уточнять, куда едет заменившая его кукла, – к себе домой или к нему, к Олегу. Пожалуй, что всё-таки «к себе». Отныне это место принадлежало клону – судьба, вплетенная в общую магистраль, намертво схваченная раствором «естественного хода событий». Чужая жизнь, о которой Олег ни капли не жалел.
Шорохов, оператор Единой Межвременной Службы Контроля, поднял воротник и перешагнул через порог.
Олегу подумалось, что люди должны смотреть на него с ужасом и восторгом, но переулок был пуст.
Он вспомнил. Вспомнил и не поверил, что мог об этом забыть. Одно