В такие дни я не могла спать…
И тут я первый раз услышала его голос. Откинула одеяло и в один миг очутилась у двери. Я приложила ухо к двери. Мне были слышны голоса, но я не понимала речи. Она не имела для меня смысла… Только голос…
Урсула выдавала новому гостю полотенца, ключи от комнаты… От моей комнаты… Предложила ему чашечку чая… Нет, Урсула никого не впускала в свою кухню. Как будто это была запретная комната в замке Синей Бороды… О нет, это было просто такое правило, соблюдение приватной сферы… Как бы это Урсуле помогло, ее женскому счастью, если бы она была более открытой… Она и была открытой, до пределов, очерченных ее прагматизмом. Мы то и дело наталкивались на ее «границы».
Они говорили друг с другом по-английски, только это я и поняла. Голоса поговорили, посмеялись и разошлись. Лестница проскрипела под шагами человека, уходящего вниз.
В доме воцарилась тишина. Кузнечики тоже спали, тишина была глубокой и звенящей, и луна была ее источником, она вливала свой горький свет в мою комнату. Я стояла перед зеркалом, висевшем над комодом. В полутемноте комод походил на мебельного монстра, а днем выглядел вполне безобидным. В зеркале отражалось худое, бледное создание, словно бесплотное, с длинными спутанными волосами, и ночная сорочка вполне сошла бы за саван… Готический роман. Я улыбнулась.
Мне оставалось лишь задвинуть шторы и юркнуть в постель. Когда я засыпала, у меня была только одна мысль в голове: «Он приехал».
4. Взгляды
Наутро я спустилась в гостиную, время было позднее, там уже собрались все постояльцы. Мне хотелось появиться пораньше, выпить чаю и исчезнуть наверху, пока все просыпаются, но я сама проспала. Я зашла на кухню, налила себе чаю и присела к столу. Наш новый гость оказался напротив меня. Я подняла взгляд и мы несколько секунд смотрели друг другу в глаза. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…
Когда же ты отведешь свой взгляд? Но он не сделал этого и я смутилась, опустив глаза. Он победил. У него были голубые глаза, очень светлая нежная кожа, светлые волосы. Этим он отличался от нас всех. Северянин.
В гостиной говорили по-английски, все одновременно. Галдеж. Что-то влетало и в мои уши, но все больше мимо. И Урсула вошла в гостиную, сказала что-то… Какое-то объявление, тоже по-английски, словно, мы не в Баварии…
Урсула подсела к новому гостю: как спалось? Да, наверное, матрасы жестковаты… Да, гости иногда жалуются. И подушки, она может дать еще, если эти не устраивают… И дополнительно покрывало… Если ночью прохладно.
А еще, недалеко есть городок, где можно закупить продукты… Или она может готовить для него еду за отдельную плату.
А гость был очень вежливый и всем доволен, его расслабленный улыбчивый вид показывал удовлетворенность. Урсула уже не знала, что ему предложить. Казалось, он наблюдает со стороны происходящее и ни во что не вмешивается, во все это утреннее действо и даже беготню.
Тут