стерегут их.
Еще немного о собаках
– А знаешь, откуда у Белкиной эти дефицитные товары, – задумчиво тянет Аня вечером, стоя перед шкафом.
– Дары иноземных гостей, подношения соблазнённых султанов, – лениво отвечаю я.
– Думаю, – качает Аня головой, – не всё так просто. Смотри, похожие рукавички давали вчера в ГУМе, очередь минут сорок, и по две пары в руки. Белкина ещё и спекулянт – потом эти варежки можно перепродать по выгодной цене.
– Ну и пусть продает, нам-то что?
– Мы можем тоже что-то купить!
– И продать?
– Зачем? Оденемся.
– В перчатки?
– Нет же. Если ходить во всякие хорошие магазины и иногда стоять в очереди по сорок минут, – размышляет Аня, – можно, наверное, неплохо одеваться.
– Чтобы что?
– Ну просто, знаешь, как все девушки, неплохо одеваться, – и синие глаза распахиваются еще шире.
Как все неплохо одетые девушки, вечером Аня входит в комнату с огромными пакетами:
– Давали шерсть для вязания, взяла три кило! Навяжем всего…
– Мой бог, три кило! Обвязать всю комнату целиком. Пять свитеров можем связать, коконы для спанья, подушечки или триста шапок! Зачем ты взяла три кило? Гигантомания у Белкиной, у нее всего тыщи – полотенец, рукавичек, шампунчиков, одеколончиков. Ты посмотри на нас, джинсы из секонда, майки из отдела детской одежды. На что нам три кило пряжи?
_ Знаешь, там был такой ажиотаж, я поддалась, – пожимает плечами гений сопромата.
– Хорошо одевающиеся девушки никогда не наденут два свитера из одинаковой пряжи. Давай всем продадим по 700 граммов пряжи? Ты, я, Ленка, Асель. Свяжем 4 свитера, у кого лучше, устроим соревнование.
Эта пряжа удивительного цвета – желто-коричневого, цвета тепла. Толстая, настоящая перуанская шерсть и сейчас стоит перед глазами, если вспомнить свои 18 лет, широко течет Москва-река, солнце греет пряжу.
Девочки придумывают. Ленка купила журнал для вязания, Асель написала в Арзамас, попросила какую-то схему с хитрыми узорами – чтобы с дырочками, и такие веточки вьются – называются накидные петли. Аня вдохновенно ходит по комнате:
– Модели, схемы, узоры, веточки! Я хочу такую хипповскую хламиду, знаешь, как студентки на баррикадах 68-го года в Париже, как рубище, чтобы прямо грубо так, весомо, зримо. – Студентка с баррикад останавливается. – Но что ты хочешь ты? Дырочки, хламиду, косы?
– Я хочу придумать сама… Такого, чтобы ни у кого такого не было. С узорами. Например, горы, река, деревья и скачут лошади. Сама составлю схему, добавлю второй цвет.
Аня смотрит на меня с восхищением и ужасом.
Первой отвязалась хламида – и вышла действительно хипповской. Потом закончила Асель, накидала петель, веточки вьются нежно. Лена вяжет основательно, аккуратно аккуратные немецкие узоры, и все единодушно отдают ей пальму первенства.
Реки, горы и леса я вывязала легко, а вот с лошадьми пришлось