человек.
– Ты же не думаешь, что я его включаю? – из трубки повеяло холодом.
Андрей заглох. Требовалось разъяснение. Алена ответила не сразу.
– Это же нуль форма. Максима содержания, – послышалось из динамика телефона, – Затягивающая в себя бездна. Сброс данных. То самое пресловутое обнуление, о котором все так давно говорят, – вбрасывалась фраза за фразой, – Ноль градусов. Точка, в которой вещество переходит из одного состояния в другое. Рождение новой структуры. Новый язык взаимодействия.
– Хаос…, – нащупал Андрей.
– Хаос, но не бардак, – долетело из трубки, – В определенный момент все не может быть, как прежде. Хаос… и новая точка отсчета. Хаос… и сетка на географическом глобусе. Новая система координат…
– Вроде как встряхивание градусника? – молодой человек попытался проглотить услышанное, надеясь, что все как-нибудь само собой переварится.
– Вроде того, – несколько разочарованно согласилась Алена.
И что из всего этого следует?
– Ничего, кроме того, что для каждого множества нужна своя структура, характер самой связи навязывает новые структуры… Раньше все жили тесным сообществом. Чтобы расширить взаимодействие или хотя бы увидеть новое требовалось 11 дней пути на ослике или верблюде. А сейчас пакеты впрыскиваются в распластанную паутину и в хаотичном порядке бегут эти самые нули или их отсутствие по заданному направлению. Маршрут нигде не обозначен. А ты уже за экватором… Время сворачивается в тугие рулоны. Кровные связи рушатся… И пока не известно кто к кому прилепится и по какому признаку… Мы это уже не увидим…
– И все это рождается из хаоса?
– Так больше не из чего…
– Все это похоже на какую-то муристику…
– Или схоластику, кому как нравится…
– А при чем здесь Малевич?
– Искусство… —подбирая слова, продолжила Алена, – отдельная субстанция… Некоторым кажется, что оно на что-то претендует, по мне так нет, искусство – это наглядное пособие для отображения парящих в воздухе тенденций, и носится оно над головами вне времени и пространства, и разными способами перекладывает схваченное на подручный материал и… собирает оплеухи… Что-то потом становится музейным экспонатом, но это, как правило, позже… Люди к нему тянутся, искусство отвечает взаимностью и… идет в массы… Ты заметил, сейчас все ваяют, все рисуют, все снимают кино, как и предсказывал когда-то, кажется, Коппола. Все ждут рождение нового Моцарта, даже не подозревая, что титан уже родился, но он разбит на множество муравьиных личностей. Каждый стал чуть-чуть Моцартом… Ты когда-нибудь видел такое количество пишущих людей?
– Нет, – откликнулся Андрей.
– Выйди на улицу. Под каждым кустом сидит писатель…
– Значит, искусство стало доступней? – хмыкнул Андрей.
– Как раз наоборот, еще недоступней. От того, что большее количество стучится в божественную дверь не значит, что она быстрее откроется. Собирательная сила удара может та же,