только дворовые псы да ученые попугаи.
– Я готовлюсь к своему году, – заявил Марк, – и раз здесь так уважают китайских зверей, то я готов сменить тебя. Хотя будет не просто, но я постараюсь.
Молчал Хрюн только один миг, вообще-то он за словом в карман никогда особенно не лез, а тут прямо опешил.
– Ты-то может и готов, – согласился он, потому что знал, что через минуту скажет гадость.
– А что мне помешает?
Кот со стороны слушал разговор, и даже слова вставить не мог.
– А то и помешает, что дядюшке будут дарить белых крыс на праздник, а ты серый, такие вряд ли понравятся, вас пруд пруди, и будете жить как в обычные времена, ты лучше потренируйся на яде, чтобы не особенно пробрало, его точно меньше не станет, это я ручаюсь.
Но Марк не обиделся, он был закаленным животным, и не такое слышал.
– Это всегда успеется, а куда торопиться, если можно и чего получше получить.
– Можно – то можно, – снова готов был согласиться Хрюн, только не стоило расслабляться, – если мы тебя покрасим в белый цвет.
Все они знали о том, что есть специальные краски, только где их взять.
– А это тебе самому придется позаботиться и где-то стащить, у тебя есть еще время, но не особенно много, – предупредил Марка Хрюн, и отправил подальше, объяснив ему, где может быть такая краска.
Тот припустил со всех ног, не разбирая дороги.
Кот подошел к поросенку, он ушам своим не верил, но стал медленно приходить в себя.
– И ты, что на самом деле собираешься его красить?
– А что? Он мне понравился, такой храбрый парень, жить лучше хочет. А то принесут каких-нибудь изнеженных да доморощенных крысов, что от них толку. А этот боевой, он дядюшке понравится, и тебе пригодится, и может, вам удачу принесет, когда я в заповедном лесу буду вепрем становиться.
Кот тяжело вздохнул.
Он стал думать о том, что поросенок, конечно, не подарок, и скоро настоящей свиньей будет, но он забавный, и с ним они сжились, хотя чего только вначале не случалось, а крыса есть крыса, и как с ней уживаться можно будет. Вон какой наглый с самого начала, а когда здесь себя на целый год хозяином почувствует? Лучше об этом вовсе не думать. Но и забыть он никак не мог, как ни старался.
– Ничего, привыкнешь, мы ко всему рано или поздно привыкаем, – только и говорил он.
– Тебе легко говорить. А мне с ним жить придется.
Барсу стало жаль себя, а еще больше пугала неизвестность, что и как этот крыс мог придумать, а кто его знает. Он такой хороший и покладистый, пока в доме не оказался, а потом? Но лучше не думать о том, что будет потом.
Барс напрасно надеялся на то, что у них ничего не получится, краску не найдут, заменить его на другого не успеют. Но вскоре он еще раз убедился – если за дело взялся Хрюн, то все у него выйдет, да еще как – это точно.
Только непонятно, чего это он так старался, словно его из-за этого в доме оставят, как миленький в заповедный лес отправится.