армия», в первую очередь мне вспоминается эта вонь» [26, стр. 12, 13]. Эти памятные впечатления исходят от бывшего президента Литвы В. Адамкуса. Этот чистоплюй, видимо, хотел бы, чтобы от людей, несущих нелегкий ратный труд, пахло Шанелью. Нелишне напомнить, что еще до официального распада Советского Союза именно советская власть принципиально решила вопрос о предоставлении независимости прибалтийским республикам.
Очень болезненной точкой до сих пор является вопрос о репрессированных во время войны народах. Но их переселение происходило в чрезвычайных условиях войны, когда территории этих народов освобождались, но при переменных успехах сторон в войне могли снова оказаться под пятой оккупантов. Не составляет секрета, что значительная часть населения этих областей сражалась на стороне оккупантов. Репрессивной власти оказалось недосуг разбираться, кто сражался, а кто – нет, и народы подверглись поголовному выселению. Исключение составляли поволжские немцы, меры против которых носили профилактический характер, хоть безусловно неадекватный. Тем не менее обратим внимание, как на подобную ситуацию прореагировали в США после нападения 7 декабря 1941 года Японии на Перл-Харбор: «Враги в форме были пока далеки, под рукой были те, кого средний американец считал союзниками микадо – японцы, проживающие в США. Они жили в штатах, прилегавших к западному побережью, главным образом в Калифорнии… Уже в первые дни войны было арестовано 1266 японцев как «подозрительные». Тысяч восемь японцев попытались было избежать печальной участи и рассеялись по стране. Везде, где бы они ни появлялись, их преследовали. Губернаторы штатов призывали к лютой ненависти к ним. Губернатор Айдахо Ч.Кларк учил: «Япошки живут как крысы, размножаются, как крысы, ведут себя, как крысы». В дверях ресторанов выставляли объявления: «Здесь травят крыс и япошек», в парикмахерских: «Япошек бреют, за смерть не отвечают». Им отказывали в магазинах, о работе говорить не приходилось… В военном министерстве составили подробные планы заключения их поголовно, включая женщин и детей, в концентрационные лагеря (заметьте – не переселение в другую местность, как в Союзе, а заключение в лагеря. – К. X.). Дело оставалось за санкцией президента. Рузвельт, занятый по горло текущими военными делами, не имел времени рассматривать объемистое досье. Он решил дело просто и оперативно: 11 февраля (уже 1942 года) президент по телефону отдал соответствующий приказ военному министру Симпсону. Судьба более 100 тысяч человек, из них свыше 60 тысяч женщин и детей, была решена в ходе одного телефонного разговора! В отдаленных местностях США были сооружены концентрационные лагеря, куда за колючую проволоку американские солдаты загнали несчастных людей» [71, стр. 466, 467]. Но может быть, в лагерях с японцами обращались более гуманно, чем с немцами при переселении? Увы, нет. «В начале 1945 года 5766 американцев японского происхождения, доведенные до отчаяния издевательствами в одном из лагерей, демонстративно отказались от гражданства