на свет: рождён от папы с мамой, выведен в искусственной матке, собран инженерами в рабочем цеху – у каждого профессионального убийцы существует некий врождённый дефект. Брак. Поломка, если хотите.
Офицер Военной Жандармерии не имел ничего против жестокости и убийств как таковых – он был против неоправданных, немотивированных, беспричинных убийств и жестокости.
По долгу службы ему неоднократно приходилось выслеживать кого-нибудь, и, если произвести арест не удавалось, а преступник или враг на поле боя оказывали сопротивление, их приходилось убивать. Быстро, без колебаний, беспощадно.
Ранее, во время войны Альянса Человечества со Звёздным Халифатом, Ий был готов добивать собственных раненых на поле боя, чтобы они, угодив в плен к врагу, не выдали стратегические тайны; убивать детей и женщин, способных поднять шум и сдать с потрохами его диверсионный отряд. Не действуй он столь радикально – это стоило бы пусть и не провала войны, но, как минимум, провала тщательно спланированной операции.
Но совершать убийства ради убийств, да ещё и испытывать из-за этого удовольствие – Тантопулас этого не понимал. Не то чтобы порицал, не мог простить или оправдать – просто не мог понять.
То, что под давлением обстоятельств он всё равно поступил бы так, как велит ему долг, – вопрос другой, но ради совершения многих поступков ему приходилось преодолевать себя, переступать черту, шаг за шагом искореняя в себе человека.
Убивая другого, ты невольно убиваешь в нём частицу себя, даже если убиваешь полную мразь, поедающую на завтрак грудных младенцев. Когда убийство перестаёт быть чем-то табуированным, когда смерть не является более чем-то сакральным, когда, как в том старом анекдоте, на вопрос «Что вы чувствуете, стреляя в людей?» ты искренне отвечаешь: «Отдачу», – ты уже другой.
Вроде бы: то же тело, то же лицо, те же глаза. Но того человека, который когда-то существовал, больше нет. Взгляд уже не тот. Это взгляд того, для кого убийство стало ремеслом: он берёт в руки оружие точно так же, как художник – кисть, или уборщик – метлу, и просто занимается рутиной.
Неважно, насколько заслуживали смерти подонки, жизнь которых ты забирал, – будь ты хоть двести раз прав, это оставляет на тебе неизгладимый отпечаток. А если же нет – то ты и не был человеком изначально.
Пожалуй, это – и есть настоящее самоубийство. Ведь смерть – это состояние души. Категория сознания.
…Ли Лунмэнь, как он теперь представился принимающему терминалу, двигался естественно и неторопливо. Судя по всему, он съел наживку, поверив, что обошёл охранные системы сканирующего модуля космопорта.
Что ж, интересно, что происходит там, в этой искусственной голове? Какие мысли порождает позитронный мозг? Какие чувства живут за пустым взглядом микросхемированных глаз? Быть может, он способен перехватить сообщения даже с кодированной волны?
Синтет повернул голову