плавания Уткинов умер от недостаточной сердечности. Или от сердечной недостаточности. Я в медицинских терминах не разбираюсь.
Мне бы не вякать, выгружая гуано. А я шум поднял. Завоняло от меня, круче, чем от турецкого навоза. С турецким помётом я ещё не разобрался, а заорал,
– Отравили российского капитана!
Румынская экспертиза яд не выявила. За то, что я мешался под ногами чекистов, Путнин мне отставку сделал. Уволил моряка, выписал волчий билет. Уничтожил Балтийское морское пароходство. Ни в одну пароходную компанию меня не брали. Хорошо, что Президент меня не убил. Маялся я на берегу, без средств существования, до старости. И жена Уткинова, одна, с двумя малолетними детьми, зело бедствовала. Когда я состарился, Путнин пенсию, эквивалентную двумстам долларам США мне назначил. Нищенствую я в Петербурге. А страшная моя жена, даже в нищете мне не изменяет.
Кок Стас Филов и бледная спирохета
В 1978 году Станислав Филов на советском девятипалубном пассажирском лайнере был поваром. Коком. Стафилококк – его кличка. Стафилококк, как тайный сотрудник КГБ, меня, матроса, курировал. Считал кок, что я половою жизнью озабочен. Обречён я на сношения. Не то что я был бабником, нет! Женатый матрос разве может быть бабником? Но на океанском лайнере в советском экипаже сорок ядрёных девок, сотня румяных баб, как мне деревенскому парню с ними не спариться?
Чтобы не происходили с женатыми людьми не санкциоанированные сексуальные слипания, на советском теплоходе первый помощник капитана, комиссар, следил за порядочностью. Первого помощника, комиссара я боялся. Комиссар любого моряка мог списать на берег. Поэтому поначалу с очаровательными коварными морячками я не сексуальничал.
В иностранном порту советские моряки шли в город только группой. Следили моряки друг за другом, чтобы не спариться с бабой капиталистического, иноземного происхождения. Честно говоря, я спаривал кривой синус с гнутым косинусом, чтобы получить прямую линию графика тангенса. Учился я в мореходке, заочно.
Члены экипажа океанского лайнера, тайные чекистки КГБ учились своим чекистским, мастурбационным наукам. Красивые и не очень морячки являлись конкретными сотрудницами спецслужб СССР. Сексотки сексуально пристраивались. Учиться морскому делу распутные бабы не желали. Сексуально выжидали. Вредили. Я считаю, что все советские чекисты – враги народа. Старались морские вражинки скомпрометировать таких матросов, как я. У меня в досье такое онанистическое отвратное деяние описано, что конкретные сотрудницы спецслужб зло так, тоскливо, месяцами со мной в море злые, пустые разговоры вели. И мужики-сексоты ко мне подъезжали. Подводили тему друзья-товарищи к моему греху и ждали, когда я впаду в откровенность. Расколюсь, разрыдаюсь и завербуюсь. Закрепощюсь. Главный советский помещик, Председатель КГБ Крючков, мечтал меня закрепостить.