службе с 1661 г., а в те годы находился на польской службе, записал своем дневнике в августе 1656 г.: «Римский император отправил посла к царю Русскому, дабы предложить свое посредничество между царем и королем Польши. Сей министр – духовное лицо по имени Аллегретти де Аллегретто – следовал за царским двором даже в походе на Литву и использовал все средства для достижения мира между Польшей и Россией в интересах Римской Империи и католической веры, кои во многом зависели от участи Польши. На сих переговорах он действовал столь искусно, что, предъявив самые сильные доводы царю и его совету, убедил его заключить годичное перемирие с Польшей и напасть на Швецию»73.
Далее, автор дневника и наемный офицер в польском войске так объяснял предпосылки и причины русско-шведской войны.
«Русские, от природы подозрительные и недоверчивые, – писал он, – были крайне возмущены победами и могуществом короля Шведского и ясно видели, что, если он завоюет Польшу, что было весьма вероятно, они вскоре будут вынуждены сражаться с обеими державами вместе. Посему для своей же безопасности они легко согласились отвлечь шведские войска и появились у них на пороге так внезапно, что близко подступили к Лифляндии прежде чем пришла весть, куда они направляются. Король Швеции ничего не ведал, пока Кокенхаузен и ряд других небольших крепостей не были взяты, а Рига осаждена самолично царем со 100-тысячною армией, артиллерией и военным снаряжением»74.
Генерал Петр Иванович (Патрик) Гордон
Планы войны со Швецией, разработанные русским командованием, отличались большой реалистичностью. Было принято решение просто вытеснить шведские войска из Лифляндии и северных областей Великого княжества Литовского, а также вернуть захваченные шведами после «Смутного времени» земли и города у Финского залива и в Карелии. Предполагалось, что главные силы русского войска из Смоленска через Витебск и Полоцк, где сидели русские гарнизоны, пойдут походом на Динабург и Ригу. Это была та центральная группировка русской армии, которая давно уже сложилась в ходе войны с Речью Посполитой, имела опорные крепости, необходимые запасы, хорошо налаженные коммуникации, давно назначенных воевод (во главе остался князь Черкасский). Сколько-нибудь значительной подготовки для новой кампании здесь не требовалось: театр военных действий вплотную примыкал к линии русских крепостей в Витебске, Полоцке, Невеле и Друе.
Северная же группировка, предназначенная для военных действий в восточной Лифляндии, у Финского залива, в Карелии и Ижорской земле, нуждалась в серьезной подготовке. На ее командование возлагались сложные самостоятельные задачи. 12 февраля 1656 г. «большим воеводой» в Новгород назначили князя Трубецкого, а в «товарищи» к нему – князей Долгорукого, Чоглокова, Измайлова. Кроме того, в Пскове в «прибылом полку» должен быть князь Ромодановский. В Новгород и Псков направили многочисленные обозы с боеприпасами и продовольствием; продовольствие доставлялось даже из Сибири. На Каспле и Белой создавались флотилии мелких судов.
Патриарх