Даниловича (Морозова), который очень полагается на голландцев, будет командовать пятью тысячами человек в качестве отряда телохранителей великого князя: на такое хорошее распоряжение бояре смотрят с неудовольствием»44.
Шведский резидент и далее пристально следил за деятельностью полковника И. Фан-Буковена (как его стали называть «на русский манер» при московском царском дворе). «О той сильной гвардии, которая здесь должна была вербоваться для безопасности его царского величества, – вновь обращается он к этой теме в донесении от 21 февраля 1649 г., – теперь не так много слышно»45. 2 марта 1649 г. шведский посланник продолжает сообщать о формировании царской «лейб-гвардии»: «О сильной лейб-гвардии его царского величества, которой должен был командовать голландский полковник Исаак Букгофен… теперь ничего не слышно»46. То же самое Поммеринг повторяет в своем послании королеве и 23 марта 1649 г.47 «Вербовка Букгофена идет медленно, – вновь сообщает Поммеринг 4 мая 1649 г., – или совсем не продолжается»48. Наконец, 4 августа 1649 г. Поммеринг сообщил королеве Христине, что «голландский полковник Исаак Букгофен наконец начал вербовку или экзерцицию войск, о чем столь долгое время говорилось»49. Видимо, вербовка начала осуществлялась весьма быстро, приблизительно с июля, поскольку, как сообщается в «Записной книге Московского стола» 25 августа 1649 г., при встречи литовских послов «на выезде ж были с полковником с Исаком Фандуковым (так записана фамилия ван Букховена) и с начальными людьми райтары, стояли райтарским строем…»50 А в донесении от 29 сентября 1649 г. присутствует уже и настораживающая фраза: «27 сентября… Букгофену с его 2000 рейтаров приказано держать себя наготове»51. 7 октября 1650 г. в Дворцовых разрядах было записано: «На встрече» польского посланника «по государеву указу были, за Тверские вороты, Московские рейтары с полковником и с началными людьми по списку их 1000 человек, а были рейтары конные со своим рейтарским строем…»52.
В донесении 7 ноября 1649 г. сообщалось, что «рейтары полковника Букгофена большею частью уехали домой до дня св. Николая или до Рождества, но 200 лучших из них остались в Москве и усердно упражняются ежедневно, чтобы делаться способными командовать другими, которые будут еще вербоваться; другие же говорят, что помянутые 200 всадников пойдут в качестве гвардии с Григорием Пушкиным и пр.»53
И вот в донесении от 22 ноября 1649 г. появляется весьма любопытная информация, кажется расшифровывающая предшествующее сообщение шведского резидента. «Между тем, – пишет он своей королеве, – 2000 дворянских рейтаров Букгофена никак не хотят позволить командовать собой голландским или иноземным офицерам, которых они называют некрещеными; они говорят, что те (т. е. офицеры) сами большей частью никакой службы не имеют и те, которые были под Смоленском, более понимают, чем эти. Поэтому 200 рейтаров обучают еще ежедневно, чтобы они потом могли обучать своих товарищей и других и командовать ими»54. Из данного сообщения следует, что в числе