слова никто не услышал.
– Ничего, попотеть вурдалакам все равно придется, ради традиции. – Орест засмеялся. Потом кивнул в мою сторону: – А это кто?
– Сын моего… хм, одного знакомого, – сказал старик. – А это, Орест, тебе на день рождения, не смог удержать в тайне, хотел тебя порадовать, – побыстрей перешел на другую тему старик.
Он сдернул платок с клетки, и на Ершовых уставилась одни глазом маленькая сова, перья ее были всклокоченны. Видимо, поездка, как и деду Тимофею, ей совсем не понравилась.
– Это Герцог, – сказал Тимофей Дмитриевич торжественно.
– Не может быть, чтобы это была сова Великого Инквизитора Шмыгина! – воскликнул Орест, хватая клетку. – Это архигениально! Если я её разболтаю, узнаю все секреты инквизиции.
– Я уже научил её петь, – сказал старик.
– Да что ты! – воскликнул растроганно Орест. – Ты самый, самый лучший друг. – В глазах Ореста блеснули слезы.
Он поставил клетку на перила, сказав, что знает какие-то заклинания, которые уж из поющей совы легко сделают сову говорящую.
За чаем и разговорами об охоте я разобрал, кто здесь кто. Орест Ершов был хозяином этой усадьбы. Полная миловидная женщина, ловко управляющаяся с самоваром, – его женой, Ольгой. Они были чем-то похожи друг на друга, оба высокие, в теле, даже цвет волос почти совпадал: Ольга была блондинка, а у Ореста были светло-русые волосы. Молодой человек, любитель поспорить, был их сын Илья. Его руки иногда странно подергивались, и, чем больше он горячился в разговоре, тем меньше контролировал их движения, и за время завтрака успел разбить крышку от фарфоровой сахарницы, смести со стола нож и зафинтилить свой бутерброд куда-то в кусты роз. А девушка не проронила за все время, пока пили чай, ни слова. Она лишь иногда кидала взгляды то на меня, то на Тимофея Дмитриевича. Я так и не понял, кем она приходилась Ершовым, так как к Ольге или Оресту она обращалась по имени.
Глядя на этих магов, я теперь понял, зачем Тимофей Дмитриевич заставил меня переодеться в простую одежду и почти что вымазал грязью – чтобы я вписался в эту свинскую атмосферу. Разболтанность, неаккуратность в одежде и в жестах, и это невежливое обращение Полины к хозяевам, которые были вдвое старше её, коробили мой слух. А их сын так вообще был больше похож на бывшего или даже настоящего алкоголика. Тяжело было сидеть с ними за одним столом, дышать одним воздухом и знать, что я могу стать магом, одним из них, хотя по факту я уже и сейчас маг.
– Скоро должны приехать еще гости, – сказал Орест. – А послезавтра, за час до рассвета, мы начнем выгон вурдалаков. Юрий меня давно упрашивает провести охоту на вурдалаков ночью, тоже хочет поучаствовать. Но разве это дело? Ведь все веселье в том, что вурдалаки дезориентируются от солнца и очумело бегают от охотников.
– Вот тут-то и выясняется, что для тебя главнее охота, а не Юрий Алябин, иначе бы ты уступил своему кумиру, – сказала ему жена с поддевкой.
– Постойте, вы говорите о Юрии Алябине, который убил последнего папского наместника, Великого Инквизитора