вздумаешь, то клянусь, я верну тебя хоть с края неба! Откопаю из самой глубокой могилы, заставлю встать и ходить.
– Спасите меня, я не хочу умирать, – судорожно проговорила Мия.
– Держись, пожалуйста держись, – изо всех сил, сжимая ей руку, умоляла Лиццу.
– Холодно, – тихо ответила Мия.
Из её глаз обильно текли слезы, а изо рта кровь.
– Да позовите же местных врачей! Не ждите скорую! – наконец совладав с собой, грозно заорала Шотоха.
Она ещё никогда прежде не чувствовала себя настолько бессильной. Стояла, будто окаменелая, наблюдала, как бледнела Мия и ничего сделать не могла.
– Они уже бегут! Медпункт с другой стороны зала! – отчаянно прохрипел голос организатора в динамике ушной гарнитуры.
Сидя рядом с Мией, Лиццу рыдала навзрыд. Она чувствовала, как слабеет её рука, разжимая пальцы.
– Пожалуйста, только не отпускай.
– Не могу, – давясь кровью, еле произнесла Мия.
– Если ты оставишь нас, то клянусь, я вернусь за тобой, где бы ты ни была! За волосы притащу обратно и устрою взбучку похлеще чем отчитывала нас Шотоха! – стиснув зубы злилась Лиццу.
Мия усмехнулась, застыв с улыбкой на посиневших губах. Боль не особо ощущалась. Лишь слегка щипало в ранах. Больше мучило накопление в животе и груди тяжёлой влаги. Будто вязкая смола собиралась внутри, топила и давила в себе органы. Заливала лёгкие, не позволяла дышать. Тело переставало слушаться от одолевающей слабости.
Лиццу истерически завизжала. Прибежали врачи, и с силой её оттащив, принялись оказывать неотложную помощь. По пути в больницу Мия несколько раз приходила в себя. Видела, как её положили на носилки, ощущала гадкий вкус резиновых трубок во рту, слышала вой сирены, шипящие звуки кислородных насосов и назойливые писки устройства кардиомониторинга. Она лихорадочную улавливала суетливость врачей, отчаянно борющихся за её жизнь, и режущую глаза яркость галогеновой лампы, повисшей над операционным столом. Всё происходящее Мия стала постепенно наблюдать будто со стороны. Ощущать сквозь непреодолимую вялость угасающего сознания и отпускающую тело легкость.
– Отметьте время, занесите в журнал, – обреченно сказал главный хирург.
Он снял медицинские перчатки, выключил ставшую бесполезной аппаратуру жизнеобеспеченья и оставил операционную прибывать в глухой беззвучной тишине.
Глава 2. Девушка, у которой было всё
Мия очнулась посреди комнаты сплошь окутанной дымовой завесой, как от работающих вовсю распылителей. Только вот дым ей казался необычным, как на сцене, а выглядел, словно сладкая вата. Серебрился на свету, и будто крупицами сахара, мерцал изнутри. Мия нашла себя в объятых густого тумана, словно проснулась внутри мягкого облака в ясный полдень, но источником света являлось не солнце, а направленный луч из интенсивно сияющего впереди пучка. Он непривычно ярок, гораздо мощнее