негромкое шипение. Пол завибрировал, и в дальнем конце громадной комнаты загорелись две красные лампочки. Артур показал на наклонные окна в четырнадцати футах над полом.
– Давайте поднимемся в диспетчерскую, – предложил он.
– Дружелюбная у вас тут компания, – сказал Майк, когда они снова прошли в квадратную дверь.
– Не принимайте близко к сердцу, – ответил Артур, – но все тут вроде как считают вас врагом.
– И как я могу не принять такое близко к сердцу?
– Вы здесь – представитель правительства. Тот, кто решает, невзирая на достигнутые нами результаты, продолжим мы работу или нет. – Артур жестом пригласил Майка проследовать за ним по узкой лестнице. – И их это возмущает. Меня тоже, если честно.
– Знаете, я ведь ничего не решаю. Я должен лишь сказать Реджи, что думаю о вашей работе.
– Он, должно быть, высоко ценит ваше мнение.
– Мы очень давно знакомы. Он знает, на что я способен.
Артур остановился на верху лестницы и обернулся, посмотрев на Майка:
– А вот этот вопрос мы так и не прояснили в Вашингтоне. Что вы делаете для Магнуса? Что у вас за должность?
– Гм… Ну, если честно, сомневаюсь, что она у меня есть.
– Мне трудно в это поверить.
– Приглашенный консультант?
– Тогда чем вы обычно занимаетесь?
Майк постучал пальцами по перилам.
– Нас ждут в диспетчерской, не так ли?
– Да, именно так. – Он сложил обе руки на набалдашнике трости. – Одна из маленьких привилегий начальства. Я могу себе позволить заставлять людей ждать.
Майк вздохнул:
– Что ж, я учу молодежь английскому.
– Вы преподаватель в колледже?
– Нет, учитель старших классов, – уточнил Майк. – Общеобразовательная школа Южного Бервика, штат Мэн.
Артур мгновение смотрел на него, потом скрестил руки на груди.
– Вы шутите?
– Вовсе нет.
– Магнус полагает, что учитель общеобразовательной школы идеально подходит, чтобы оценить нашу работу?
Майк глубоко вздохнул и заговорил, взвешивая каждое слово:
– У меня есть кое-какие способности, благодаря которым я могу быть ценным наблюдателем и теоретиком. Реджи почти десять лет пытается заполучить меня в свой штат. Но из всего, о чем он рассказывал, меня заинтересовал лишь ваш проект.
– На совещании он тоже говорил нечто подобное. Можно поконкретнее?
– Я должен быть конкретнее?
– Да.
Майк снова вздохнул.
– Когда я единственный раз в жизни заполнял тест на IQ, в нем не хватило баллов, чтобы меня оценить. Женщина, которая проводила его, дала мне дополнительные задания, а потом сказала, что мой IQ выше ста восьмидесяти. Я был тогда моложе рекомендованного возраста и проходил старый тест Стэнфорда-Бине, не «Титан-тест» и не «Мегу», так что показатель не абсолютно точный, но я потом сам все перепроверил. Вдобавок у меня эйдетическая память. Я могу мгновенно и во всех подробностях вспомнить все, что когда-либо видел и слышал.
– Вы шутите.
– Нет.
– Я