Осип Мандельштам

Немногие для вечности живут… (сборник)


Скачать книгу

землю где-нибудь небесный камень будит,

      Упал опальный стих, не знающий отца:

      Неумолимое – находка для творца,

      Не может быть другим, никто его не судит.

20 января 1937

      «Слышу, слышу ранний лед…»

      Слышу, слышу ранний лед,

      Шелестящий под мостами,

      Вспоминаю, как плывет

      Светлый хмель над головами.

      С черствых лестниц, с площадей

      С угловатыми дворцами

      Круг Флоренции своей

      Алигьери пел мощней

      Утомленными губами.

      Так гранит зернистый тот

      Тень моя грызет очами,

      Видит ночью ряд колод,

      Днем казавшихся домами,

      Или тень баклуши бьет

      И позевывает с вами,

      Иль шумит среди людей,

      Греясь их вином и небом,

      И несладким кормит хлебом

      Неотвязных лебедей…

21–22 января 1937

      «Люблю морозное дыханье…»

      Люблю морозное дыханье

      И пара зимнего признанье:

      Я – это я; явь – это явь…

      И мальчик, красный, как фонарик,

      Своих салазок государик

      И заправила, мчится вплавь.

      И я – в размолвке с миром, с волей –

      Заразе саночек мирволю –

      В сребристых скобках, в бахромах –

      И век бы падал векши легче

      И легче векши к мягкой речке –

      Полнеба в валенках, в ногах…

24 января 1937

      «Как женственное серебро горит…»

      Как женственное серебро горит,

      Что с окисью и примесью боролось,

      И тихая работа серебрит

      Железный плуг и песнотворца голос.

Начало 1937

      «Средь народного шума и спеха…»

      Средь народного шума и спеха,

      На вокзалах и пристанях,

      Смотрит века могучая веха

      И бровей начинается взмах.

      Я узнал, он узнал, ты узнала,

      А потом куда хочешь влеки –

      В говорливые дебри вокзала,

      В ожиданья у мощной реки.

      Далеко теперь та стоянка,

      Тот с водой кипяченой бак,

      На цепочке кружка-жестянка

      И глаза застилавший мрак.

      Шла пермяцкого говора сила,

      Пассажирская шла борьба,

      И ласкала меня и сверлила

      Со стены этих глаз журьба.

      Много скрыто дел предстоящих

      В наших летчиках и жнецах,

      И в товарищах реках и чащах,

      И в товарищах городах…

      Не припомнить того, что было:

      Губы жарки, слова черствы –

      Занавеску белую било,

      Несся шум железной листвы…

      А на деле-то было тихо,

      Только шел пароход по реке,

      Да за кедром цвела гречиха,

      Рыба шла на речном говорке…

      И к нему – в его сердцевину –

      Я без пропуска в Кремль вошел,

      Разорвав расстояний холстину,

      Головою повинной тяжел…

Январь 1937

      «Куда