воин снова целит клинками под колено здоровяку.
После третей слаженной атаки в общую симфонию боя вплелись нотки луков. Первая выпущенная стрела впилась орку в предплечье, вторая срикошетила от непробиваемого черепа; орк в ярости зарычал. Его приоритеты тут же сместились в сторону надоедливых букашек, что так назойливо жалили его ноги, – до них он хотя бы мог дотянуться. Первым, словно кегля от мяча, прочь отлетел один из рядовых воинов; его клинок, выбитый из рук неудачным жёстким блоком, с жалобным лязгом полетел совсем в другую сторону. Но и офицер оказался не лыком шит. Он словно специально добивался этой вспышки орочьей ярости. Да, орк был быстрей и сильней, зато люди были куда манёвренней, а главное – их было много, и они действовали единым слаженным организмом. Две стрелы прилетели одновременно с чародейским огненным шаром; орк, и без того отвлёкшийся на бойцов ближнего боя, просто не успел ничего предпринять. Стрелы вошли ему в шею, а раскалённый шар взорвался аккурат перед хищной мордой. Ослеплённый, оглушённый, ошарашенный – зеленокожий гигант на доли секунды утратил боеспособность. И в этот момент гвардеец ударил – не силой, но всей мощью своего убийственного искусства фехтовальщика. Парные клинки ножницами скрестились за коленным суставом зеленокожего монстра. Единым возвратным движением, сначала один, затем второй, они прочертили глубокую рваную борозду на бронированной коже, буквально взрезая своими изогнутыми клинками зелёную плоть. Хлынула кровь. Нога, в этот момент выполнявшая роль опорной, подломилась, а маг только усилил эффект давлением воздушного кулака. Падающий гигант окончательно утратил способность к сопротивлению. И пока он падал, ему в глазницы впились сразу две стрелы.
Но даже такой «начинки» живучему монстру оказалось мало, чтобы издохнуть. Уж кто-кто, а человеческие охотники знали это, как никто другой. Офицер вонзил в шею гиганту длинный гранёный стилет, выдернул его, уходя прочь с линии возможной атаки. В образовавшийся пенный фонтан зелёной крови маг тут же вогнал необычное желтоватое плетение. Оно даже со стороны, у человека несведущего, одним своим видом вызывало подлинное омерзение. Именно это плетение, ввинтившись в рану, начало победное шествие по организму зеленокожего. Тот сначала попытался приподняться, опёрся на руки, но они его больше не держали. Попытался перевернуться на бок, но стальные канаты мышц свело судорогой умирания. Так и лежал монстр, как упал – на животе.
Орк умирал долго. Истыканный стрелами, усеянный огромным количеством кровоточащих порезов, с подрубленной ногой – он всё равно не спешил издыхать окончательно. С каким-то нечеловеческим остервенением зеленокожий цеплялся за жизнь. Даже магическая отрава, что гуляла по внутренним органам и куда уверенней телесных ран убивала могучий организм, не могла побороть это сопротивление в одночасье. Агония монстра длилась и длилась, и всё это – в полной абсолютной тишине. Молчали люди, молчал умирающий.