было первыми словами очаровательной хищницы, когда страсть несколько улеглась. Впрочем, произнося их, она не спешила размыкать объятий; женщина удобно устроилась на моей груди и буквально ластилась об обнимающую её плечи руку. От альты веяло сытой негой; но постепенно к этому всеобъемлющему чувству начало добавляться чувство вины, замешанное на тихой грусти.
– Ну что ты, милая, не стоит так убиваться. Рано или поздно это всё равно случилось бы, а тут получилась своя романтика. Кругом девственный лес, рядом озеро, мы лежим в высокой траве… – попытался я успокоить женщину, обдав её волной своей нежности. Но та упрямо вскинула головку и отрицательно ею затрясла.
– В обнимку с клинками, а вокруг трупы, кровь… Кровь на моём собственном теле… Поверь, такой романтики я не хочу – у меня в жизни её слишком много. Убийства, политические интриги… И когда светлое чувство к любимому оказывается также замешано на крови… мне просто хочется плакать от такой несправедливости! – на глазах у моей альты выступили слёзы, хотя видно было, что она из последних сил пытается справиться с рвущимся наружу отчаянием.
Меня это состояние женщины поразило, я даже немного растерялся. Ну, просто не могло у меня в голове уложиться, чтобы столь сильная натура вдруг проявила такую слабость, так нуждалась бы в поддержке и защите, и не от чего-нибудь, а от своих собственных переживаний! В моей душе всё сильнее разрасталось чувство ответственности – ответственности за это сильное, но хрупкое в своей душевной организации создание, ставшее для меня самым близким существом в мире.
– Меня меньше всего интересуют трупы вокруг – мне нужна ТЫ. Кровь на теле? Ерунда. Главное – что внутри. Ты слишком хороша, чтобы рядом с тобой я мог обращать внимание на такие мелочи. И не вздумай разводить сырость! – обращённый на меня взгляд грустных зелёных глаз, блестящих от проступивших слёз, ощутимо просветлел от моих слов. Альта приподнялась повыше, так что её глаза оказались точно напротив моих.
– Тебе правда понравилось? – быстро перешла на позитивную волну моя женщина, проявив при этом типично женскую непосредственность.
– Да. И ещё одно: раз я теперь рядом, то возьму на себя часть твоей ноши, в чём бы она ни заключалась. И начну прямо сейчас – уберу языком вон тот кровяной потёк, – с этими словами я принялся слизывать кровь с её точёной шейки. Это стало последней каплей. Женщина окончательно растаяла, в ней поднялась такая всепоглощающая нежность, что я буквально растворился в её глазах, а дух перехватило. «Таких глубоких эмоций просто не может быть, человек их никогда не испытает!» – с трудом сохраняя остатки самообладания, воскликнул я мысленно. Мучительно хотелось уже не только очищать её восхитительное тело своим языком – хотелось быть в нём. Далее женщина напрочь забыла о неромантичности окружающей обстановки, отдавшись чувствам без остатка.
Оторвались мы друг от друга лишь к вечеру. Альта сразу переключилась