еще передайте, прошу вас, что я буду ждать его.
– Не уверен, надо ли вам ожидать его. И стоит ли сейчас сообщать о нем в штарм…
– Боитесь, что его отзовут, а он вам нужен?
– И это тоже. Ведь он не имел приказа участвовать в форсировании. Победителей не судят, но не все им спускают.
С боевыми донесениями на «студебеккере» Баженов отправил Помяловского: радиосвязь наладилась только на рассвете. Баженов передал очередное донесение. Ответ начштаба предписывал вернуть освободившиеся машины и срочно возвращаться самому на радиоавтобусе. Баженов запросил, ждать ли ему Андронидзе, задержавшегося у Бутейко. Ответ гласил – Андронидзе не ждать.
В автобусе Баженов попытался уснуть. Но то ли потому, что машину сильно трясло, то ли из-за перенесенного волнения, но заснуть не удавалось. Утро было хмурое, туманное. Моросил дождь. Тучи задевали верхушки деревьев.
А с Днепра доносился шум, будто в сотнях кузниц ковали, били кувалдами, молотками и молоточками.
Частенько приходилось съезжать на обочину и пропускать встречные машины. Шла тяжелая артиллерия. Шли машины со снарядами. А пока ждали, когда проедут катюши, Баженов уснул. Шофер его разбудил, когда радиоавтобус остановился у хаты, где помещался оперативный дежурный.
19
Дежурный передал Баженову приказ – тотчас же явиться к подполковнику Синичкину.
– Проводная связь с Бутейко уже установлена, – сказал он. – На пятачке идут ожесточенные бои. Командующий, начштаба и начальник оперотдела уехали в штаб корпуса и к Бутейко. Подполковник Синичкин заменяет их обоих.
Когда вестовой ввел Баженова к Синичкину, тот говорил по телефону. Баженов ждал. Подполковник положил трубку, сердито посмотрел на Баженова.
– Как стоите? – крикнул он резко. – Выйдите, приведите себя в порядок и явитесь как положено!
Баженов повернулся через левое плечо, чеканя шаг, вышел, застегнул верхнюю пуговицу гимнастерки, подтянул потуже ремень с пистолетом. Бледный от злости, постучал, приоткрыл дверь и спросил разрешения войти. Получив таковое, вошел и отрапортовал:
– Лейтенант Баженов по вашему приказанию явился!
– Почему ремень не подтянут? Баженов затянулся еще сильнее.
– Почему кобура на левой стороне, а не на месте, как положено?
Баженов передвинул кобуру. Когда кобура слева, вынимать пистолет и быстрее, и намного ловчее. На сей счет гитлеровцы не такие уж дураки.
– Отставить разговорчики!
Оказывается, от злости он думал вслух. Плохо! Меж тем Синичкин не унимался:
– Объясните, товарищ лейтенант, почему вы нарушили мое приказание и не передали мне ни одного донесения.
Вот оно что, догадался наконец Баженов и объяснил, что клером он не имел права передавать, а у его связистов был код только для связи со штабом армии. Можно было передать шифром, но шифровальщика у товарища подполковника ведь не было.
Подполковник сердился, называл объяснения Баженова неудовлетворительными – лейтенант