и поспешил сообщить.
«Центром управления получен официальный рапорт командира базы». – продолжал между тем Панчишин, невольно подтвердив мою догадку. – «Конечно, он менее информативен в сравнении с твоим, но до поры он будет считаться основным документом по этому делу. Сам понимаешь, я ведь не могу разглашать факт присутствия на базе своего сотрудника с особыми полномочиями, а потому ты будешь считаться обычным ревизором так долго, как это окажется возможным. Министр сегодня сделает доклад Самому об… имевших место событиях и я буду сопровождать его… так что вопросы, скорее всего, будут и ко мне. Последствия такого доклада, как ты сам понимаешь, могут оказаться самыми неожиданными. Вплоть до подключения к расследованию Директората безопасности или Следкома – этого только нам не хватало, сам можешь представить возможные последствия.»
Я с трудом мог представить, как к Сатурну полетит следственная группа, не имеющая опыта форсированных космических перелётов. Зато моё воображение очень хорошо рисовало вариант с отзывом на Землю всего личного состава базы. С точки зрения финансовых потерь это было равносильно физическому уничтожнию базы, но наши официальные следственные органы размышлениями над такими пустяками себя никогда не утруждали. Как известно, плохое зрение аллигатора является проблемой окружающих, но никак не самого аллигатора.
«Разумеется,» – продолжал Панчишин. – «руководство „Роскосмоса“ постарается избежать самого негативного для нас развития событий, хотя объективно говоря, ущерб уже нанесён. В связи с этим я хотел бы заострить внимание на следующем: во-первых, совмещение во времени всех имевших место событий не кажется случайным, а связано с твоим появлением на борту „Академика Королёва“. Кто бы и чем бы там ни занимался, он уже встревожен самим фактом твоего прилёта. Поэтому прошу тебя проявить максимум осторожности и не дать себя убить. Во-вторых, в ближайшее время, по-видимому, оформится предложение по отправке в поддержку тебе помощника и телохранителя. Проблема не в затратах и не в поиске корабля, сейчас на „Ломоносове“ как раз припарковался седьмой „скороход“ после обслуживания… проблема… кхм… в легендировании. Второго ревизора не пошлёшь, надо что-то выдумывать.»
Тут я, конечно, возразил бы, но факт удалённости от Земли на семьдесят световых минут лишал это занятие всякого смысла. Утешало лишь одно – телохранитель не прилетит сюда ранее одиннадцати-двенадцати дней, а учитывая динамику событий, тут за это время произойдёт много всякого. Глядишь, и сам полёт станет неактуален.
«В-третьих, по поводу неизвестного мужского трупа, доставленного на Землю.» – меланхолично продолжил Панчишин и я моментально напрягся. В принципе, именно информация о неизвестном трупе реально могла бы мне сейчас помочь. – «Имеется пара важных новостей. Первая связана с тем, что наконец-то нам однозначно сообщили о способе