дольше, чем его предок – регент Луи-Филипп Орлеанский при осаде Лерида в 1707 году»[16].
Пока в Пале-Рояле переживали и нервничали, госпожа де Фешер делала все, чтобы заставить своего любовника составить завещание в пользу герцога д’Омаля. Но принц Конде, ненавидевший потомков Филиппа Эгалите, упорно отказывался это делать. И тогда баронесса переменила тактику. Она перестала быть нежной, предупредительной, заискивающей и стала резкой и агрессивной, сделав жизнь несчастного старика просто невыносимой. Когда он входил в ее комнату для того, чтобы удовлетворить свою страсть или просто поцеловать ее, она говорила:
– Сначала подпишите завещание!
Время от времени она даже поколачивала его. Случалось, по вечерам слуга принца Лебон слышал, как его хозяин плакал в своей комнате, повторяя:
– Неблагодарная мерзавка!
Однажды принцу нанес внезапный визит барон де Сюрваль. Он с удивлением смотрел на распухшее лицо и кровоточащий нос последнего из рода Конде.
– Видите, что она со мной сделала? – сказал принц. Барон посоветовал принцу категорически отказаться подписывать завещание. Принц потупился:
– Она пригрозила уйти от меня!..
– Ну так что ж! Пусть уходит!
Но у последнего Конде в глазах появились слезы:
– Я не могу этого допустить, – прошептал он. – Вам не понять, сколь сильны привычка и привязанность, которые я не в силах преодолеть…
Сцены и скандалы между баронессой и ее престарелым любовником повторялись из недели в неделю. И принц Конде сдался: герцог д’Омаль стал наследником всего его огромного состояния за вычетом двенадцати миллионов франков, завещанных Софи….
В тот вечер в Пале-Рояле состоялось торжество…
Спустя несколько месяцев герцог Орлеанский взошел на французский трон. И сразу же принц Конде стал тайно готовиться покинуть Францию с тем, чтобы присоединиться к находившемуся в изгнании в Швейцарии Карлу X. Он уже затребовал паспорт и получил от своего банкира миллион франков ассигнациями.
Софи случайно узнала о его приготовлениях. И в отчаянии примчалась в Тюильри. Услышав о том, что принц Конде вознамерился выехать из Франции, Луи-Филипп смертельно побледнел:
– Я знаю, – сказал он, – что принц получил от Карла X письмо, в котором тот уговаривает вашего друга составить новое завещание в пользу маленького герцога Бордосского. Если он уедет, то ускользнет из-под нашего влияния и мой сын лишится наследства. Ему надо помешать уехать. Любой ценой!
Этот разговор состоялся 25 августа 1830 года.
А 27 августа принца нашли повешенным на шпингалете окна его спальни. Спустя еще несколько дней следователь по уголовным делам господин де ла Юпуайе, утверждавший, что смерть принца была следствием убийства, был отстранен от ведения дела…
И пошли слухи о том, что принц Конде был убит госпожой де Фешер по просьбе короля Луи-Филиппа.
Такова была вторая