настоящий разгром: один из обувных шкафов был сломан и опрокинут навзничь, повсюду валялась рваная и отремонтированная обувь, отдельные подошвы, каблуки, кожа на выделку. Две половицы, на которых раньше стояла упавшая мебель, были выдраны. Заметив разобранный пол, хозяин потревоженного дома изменился в лице, поскольку именно там прятал свои сбережения, с ужасом прошептал:
– Боже… деньги, – и ринулся к образовавшейся яме.
Пачка в газетной бумаге лежала на месте, однако стала намного тоньше. Лука судорожно развернул обертку, пересчитал деньги и удостоверился, что чуть меньше половины, а именно девяносто шесть тысяч, украдено.
Тут в помещение зашел Илья, сохранявший неторопливый шаг на протяжении всей дороги. При виде царящего в прихожей хаоса он остолбенел, уперся спиной в стенку и стал сползать по ней вниз, заваливаясь набок. Кожа на его лице сделалась белее растаявшего недавно снега.
– Вы? – спокойно спросил Лука. Сын ничего не ответил, потому пришлось повторить вопрос громче:
– Вы?!
– Мы ведь на место убрали, – хрипло сказал юноша, от страха еле ворочая языком. – Мы на место… а она только посмотреть хотела…
– И ты показал?! Боже, какой дурак! – отец вспылил, но, увидев, что Илье совсем плохо, тут же понизил голос до обычного:
– Ладно, не переживай очень-то. Говоришь, к бабушке пошла?
Инна Колотова обитала через три дома, и отец с сыном направились в ее сторону. Лука старался сохранять самообладание, надо сказать, весьма успешно. Хотя никакой особенной заслуги в том нет, и так называемое «самообладание» давалось довольно легко по той причине, что он просто не знал, как себя вести. Существуют непосредственные люди, чувственные, у таких на любую ситуацию и всякое происшествие мгновенно рождается эмоциональный отклик. Местный обувщик к подобным людям не относился – ему необходимо было сначала осмыслить событие, тем паче, если ничего подобного раньше в его жизни не происходило, затем разработать определенный план действий да неуклонно ему следовать, а вспышки гнева, вроде той, когда он накинулся на Илью в прихожей, случались с ним до крайности редко и быстро угасали. Потому и сейчас, по пути к тамариной матери, Лука мысленно набросал себе некоторый порядок действий.
Добравшись до невзрачного жилища старухи, он громко постучал в окно и крикнул:
– Инна, открывай! Лизавета потерялась!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Побег
Примерно за два часа до этого пропавшая Лизавета вместе с Ильей вышла и родительского дома. Неспроста поглядывала она на часы в зале – ей необходимо было подгадать время и успеть на поезд, да при этом не появиться на станции чересчур рано, иначе могут поймать. Речной путь хотя и освободился ото льда, но представлял опасность из-за ледяных глыб, изредка встречающихся по течению; поезд же в тот день согласно расписанию следовал всего один, в вечерний час, правда, не в столицу, а наоборот – из столицы по направлению к северным поселениям, крайнее из которых располагалось