цветение длилось почти месяц – до невыносимо жаркого засушливого августа, хозяевами которого становились бессмертники вперемешку с полынью и колючим синеголовником. Влажное разнотравье высыхало на корню, обнажая редкие приземистые кусты, груды камней и скальные пороги.
Степь превращалась в пустыню – до первых осенних дождей, когда, невзирая на похолодание, вездесущая трава снова выпускала из земли свои живучие изумрудные стрелки. Несмотря на это, кругом становилось уныло, и никто уже не посещал ее бесконечные владения. Собирать там было нечего – ни горькой полыни и чабреца, ни лечебной ромашки, настоем которой лечили почти все болезни, ни белых плотных шампиньонов. Только фургончики с продуктами да местные машины изредка курсировали по просёлочным дорогам между деревнями, стараясь не застрять в распутице и как можно быстрее спрятаться на спасительных стоянках. Осень укрывала уставшую от жары степь вместе с Солнечным Островом, деревнями и хуторами мягкой прохладой, застилала утренними туманами, меланхолично сыпала мелким дождём, заставляя людей прятаться в домах.
Зима приносила с собой сырость, непролазную грязь, выматывающие душу стылые степные ветра. Консервный завод работал вполсилы, федеральная трасса становилась полупустой, и только поезда деловито перекликались гудками, напоминая, что затишье это временное – до первых жарких дней. От безделья соседи гостили друг у друга по вечерам, сплетничали, делились новостями, обсуждали политику. Это скрашивало невыносимую скуку, позволяло быстро проживать слякотные дни.
Потом наступала весна, зацветали вишни, и всё начиналось сначала.
Подрастая, Даша считала такой порядок вещей неизменным и не понимала, как может быть по-другому. И вишни, и зловредная тётя Люба, и вечные лужи зимой гармонично вписывались в ее картину мира, не вызывая никакого внутреннего диссонанса. Жизнь виделась ей простой и замечательной, а о будущем, согретая любовью родителей, она не задумывалась. Оно казалось ей непередаваемо далёким, несбыточным и абсолютно нереальным, как ещё не придуманный роман.
***
Василий Алексеевич Журавлев – начальник гаража консервного завода – был и на работе, и в семье непререкаемым авторитетом. Смуглый, невысокий, подвижный, он никогда не сидел без дела – в любую свободную минуту что-то мастерил, вычерчивал, устраивал в собственном саду каменные горки, идеи которых выискивал в журналах по дизайну приусадебных территорий. Однажды он соорудил из круглых булыжников, закреплённых друг на друге, настоящий фонтан, которому Дашина мама радовалась, как ребёнок. Скамья, стол и барбекю из белого кирпича, возведённые рядом, ничем не отличались от заграничных с красочной рекламной фотографии. Соседи приходили смотреть, громко удивлялись, ахали, хвалили, а Василий гордо показывал проект и многословно объяснял, как это делается, совершено уверенный в том, что его фонтан в Солнечном Острове так и останется единственным.
Свою дочь Дарью он с детства приучил много