как? Бодрит? Сейчас я при тебе расчехлю твою сучку! Что? Не надо? Тогда говори где ваши базы!
Наконец-то фокус настроился, и я смог рассмотреть обстановку: я лежал на дне ванны. Возле нее, обняв ладошками коленки, сидела Кристина. На ее щеках была размазана тушь, губная помада растерта вокруг рта, а кожа на лбу была рассечена. Кристина тихо всхлипывала и не моргая уставилась в пол.
На коленях у сортира стоял старик: крышка унитаза скрывала под собой его голову, сильно зажав дряхлую шею, и руки деда безжизненно свисали вниз, на крышку кто-то поставил ногу в лакированных туфлях. Полностью разглядеть стоявшего человека мешала шторка у ванны.
– Как насчет водных процедур? Что скажешь? – Не дождавшись ответа, к сливу потянулась рука: длинные пальцы, белые ногти и черная кожа.
Нигериец.
Глухо зашумела вода. Из-под крышки раздалось горловое клокотание. Руки старика засучили по полу.
– Прекрати!!! – Закричала Кристина. – Пожалуйста!!!
– Может быть, ты скажешь за него?
– Я же говорила, что ничего не знаю!
Туалетный бачок слил всю воду. Старик обмяк. Носком туфли нигериец вскинул крышку и за волосы вытащил голову и швырнул старика на пол. Дед грохнулся мешком.
– Всеволод! – В ужасе вскрикнула Кристина. – Сева! Нет! НЕТ!!! – Она быстро прошаркала на четвереньках к бездыханному телу, склонилась над ним, и, всхлипывая, стала что-то бормотать себе под нос. Нигериец слегка пнул его в бок. Еще раз и еще. А потом вытащил из внутреннего кармана смокинга пачку сигарет, выбил одну, чиркнул спичкой и прикурил. Рукав смокинга обнажил запястье: и на нем я увидел татуировку Аполлона…
Пару раз нигериец глубоко затянулся. Словно собираясь вытащить пистолет завел руку за спину. Как-то растерянно поводил ей. А потом встрепенулся, будто вспомнив что-то очень важное:
– Я сейчас вернусь, и тебе лучше все мне рассказать сучка! Или же будет лежать рядом с ним.
Когда он вышел, я шепнул: – Крис… Крис!
Она повернулась, и не веря своим глазам, бросилась ко мне.
– Боже… Ты жив! Ты жив… Слава Богу! Сева…Сева! Он мертв! Он его убил!!! -Она провела ладошкой по моей голове. – У тебя… у тебя так сильно разбита голова… – – Нам… нам конец… Он сейчас вернется…
– Все будет хорошо… – я взялся за края ванны и попытался встать. Но как только я оторвался от дна, голову резко повело в сторону, отчего я бухнулся обратно.
Я сделал еще одну попытку. Снова пространство завертелось колесом, и чтобы усмирить как-то этот вальс, я застыл в неловкой позе, полусидя полу стоя. Но неожиданно Кристина подтянула меня вверх, и я наконец-то встал на ноги.
Уперся в коленки руками и закрыл глаза, чтобы не видеть, как вертится комната. Да. Так гораздо легче.
Вдох, выдох, вдох, выход.
Голова стала кружиться чуть меньше. Противно, но все же терпимо.
Нужен план!
Но путались мысли. Были они не устойчивые, зыбкие, точно такие же, как и пространство.
За дверью раздался шум. Я спешно перелез на пол, взял попавшуюся на глаза мусорную корзину, и замер возле двери. Опустилась дверная ручка. Скрипнули петли. Что есть