был конец жизни многогрешного князя Олега. Он ушел в Солотчинский монастырь, где жестоким житием изумлял братию. Он ел только заплесневелые корки, пил только воду. Дни и ночи проводил он в покаянной молитве пред Господом, омывая горькими слезами смертные свои грехи. Под монашеской власяницей, на голом теле, постоянно кровоточившем и воспаленном, князь-схимник носил вериги – стальную кольчугу, которую, по его словам, он когда-то не захотел надеть для защиты Отечества. Еще долго после его кончины рязанцы дивились на эту кольчугу, вывешенную над могилой их князя, и служили панихиды по его душе.
Еще один упорный крамольник, властолюбивый Михаил IV Тверской, в конце жизни искренне примирился с благоверным Димитрием, склонился под руку верховной Москвы. Остаток дней своих Тверской князь провел в делах милосердия и благочестия, оставив в сердцах незлопамятного народа память о себе как о князе добром. Чудо просветления этой мятежной души свершилось не властным насилием, а тихими увещаниями духовного отца князя, святого епископа Арсения – ученика святителя Киприана, которого великий князь Московский так упрямо не желал признавать.
Среди бедствий и унижений смирялась душа благоверного Димитрия Донского, и духовному взору князя открывались его собственные несовершенства. Вступая на спасительный путь покаяния, благоверный Димитрий мучительно обвинял себя в бедах Отечества.
По-прежнему сиротствовала Русская Церковь, и великому князю было страшно сознавать, что он обезглавил ее своими руками. Благоверный Димитрий отправил несколько посланий с просьбой вернуть в Москву святителя Киприана. Но Господь не благоволил дать князю эту радость: при земной жизни увидеть, как заглаждается его грех. Царьград решил более не потакать великокняжеским желаниям, но самостоятельно разобраться в смысле русской церковной смуты. Святитель Киприан и самозванец Пимен были вызваны на суд Константинопольской Патриархии. Суд длился три года: в итоге Пимен был отлучен от Церкви и так и умер под анафемой, а святителю Киприану было возвращено достоинство митрополита всея Руси. Но уже не благоверному Димитрию, а вдове его, благоверной Евдокии, и сыну его, великому князю Василию Димитриевичу, довелось торжественно встречать святителя Киприана в первопрестольной столице.
В конце жития благоверный Димитрий Донской уже не был тем красавцем-богатырем, сама внешность которого вызывала восхищение народных толп. Тягчайшие нравственные испытания и полученные в сраженьях увечья надломили здоровье великого князя: ему не было еще сорока лет, а он казался стариком, задыхался от грудной жабы (астмы), дни его клонились к закату. Но болезни и немощь тела способствовали просветлению души. Не гордым победителем, а смиренным кающимся грешником представал благоверный Димитрий Донской Престолу Господню. И Всещедрый Бог принял и возвеличил эту святую, очищенную покаянием, вознесенную смирением душу.
Величайший русский праведник преподобный Сергий Радонежский