но и о мозаике, какую признаешь лучшею».
Современники изумлялись красоте этого храма – храма Воскресения Господня, «одетого разноцветными мраморами, украшенного дивной резьбою, подобной великому морю, со сводом, блистающим золотом и озаряющим весь храм, будто лучами света», – то был «дар Богу от самого царя».
Воскресение Христово – этот залог воскресения человечества, праздник победы Спасителя над смертью и адом – святой император чествовал особо. По его повелению в пасхальную ночь по всему Константинополю «зажигались восковые столбы, как бы огненные лампады, так что таинственная ночь становилась светлее дня».
И в преклонных летах святой Константин неустанно заботился о государстве, Церкви, народе. Он собственноручно составлял законодательные акты, вел обширную переписку с епископами ближних и дальних областей. Что же касается его доброты к бедным и обездоленным, «с утра до вечера он изыскивал, кому бы оказать благодеяние». Ежедневно по нескольку часов проводил он в своем домашнем храме в смиренных молитвах ко Всевышнему.
Равноапостольный – этим высоким именем величала Церковь святого Константина еще при жизни. Он сам сознавал свое апостольское призвание и молил о предстательстве старших собратьев – святых апостолов Христовых. В их честь он воздвиг двенадцать колонн, увенчанных серебряными чашами, в иерусалимском храме Воскресения Господня. Храм во имя апостольского лика святой император построил в Константинополе – здесь стояло двенадцать прекрасных ковчегов, а между ними была устроена гробница. Потом узналось, что в этой гробнице святой Константин надеялся упокоиться сам.
Равноапостольный император помнил, что он всего лишь смертный человек, и жизнь его протекала между страхом Суда и надеждой на милость Божию. Памятуя о неизбежной кончине, этим спасительным напоминанием он старался вразумить и других. Так, вызвав к себе вельможу-взяточника, святой Константин копьем очертил перед ним прямоугольник в рост человека, сказав: «Если бы ты приобрел все богатства и овладел всеми стихиями мира, и тогда не воспользуешься ничем более такого куска земли, да и то – удостоишься ли получить и это?» Придворному льстецу, дошедшему до утверждений, что император «здесь владычествует над всеми, а в будущей жизни будет владычествовать вместе с Сыном Божиим», святой Константин отвечал: «Ты лучше помолись о царе, чтобы он в будущей жизни удостоился быть рабом Божиим».
Равноапостольный Константин проводил истинно христианское житие, но только перед кончиной принял Святое Крещение. Подобное было тогда не редкостью. Со времен апостольских Церковь крестила младенцев из христианских семей (на возражение нынешних еретиков: как крестить не имеющих веры? – можно ответить словами Тертуллиана: «Душа человеческая по природе своей христианка»). Однако если в веру Христову обращался человек взрослый, он долго и тщательно готовился к Таинству духовного возрождения. Некоторые лукавили (как лукавят