старца некому стало оберегать княжескую душу. Боголюбив и благочестив был благоверный Димитрий, безупречен в целомудрии, посте и молитве. Но по общей человеческой немощи и святые подвижники порой не избегают глубоких падений, и лишь впоследствии Всеблагой Господь через тяжкие скорби воздвигает избранников Своих к покаянию. Так впал в самомнение и благоверный Димитрий: ослепленный своей мирской властью, он посягнул и на власть духовную – стал навязывать свою волю Матери-Церкви. Из этого княжеского греха родилось бедственное для Руси духовное безначалие, церковная смута.
Святой митрополит Алексий достиг глубокой старости. Нельзя было не задумываться о достойном ему преемнике, способном возглавить Русскую Церковь в тревожное время. У благоверного Димитрия был свой кандидат – некий архимандрит Михаил, вошедший в историю под кличкой Митяй. Этот великокняжеский любимец был обходителен, красноречив, начитан, сведущ и в мирских делах, при случае мог подать дельный совет. Благоверный Димитрий был прямо-таки ослеплен внешними достоинствами Митяя, не видя за ними его черной души. Митяй был вдовый священник; имея в виду его возведение на митрополичий престол, великий князь обеспечил Митяю стремительную монашескую карьеру – в самый день пострига он был сделан архимандритом Московского Спасского монастыря. Затем благоверный Димитрий просил святителя Алексия благословить Митяя как будущего митрополита всея Руси. Святой старец отказал сдержанно, но твердо: «Михаил еще молод в иночестве. Я не могу благословить его».
Духовному взору святого Алексия была открыта нечистота души Митяя. Чтобы не допустить недостойного к власти над Русской Церковью, святитель решил призвать на митрополию подвижника высочайшей жизни, преподобного Сергия Радонежского. Но Всероссийский игумен отвечал: «Если не хочешь прогнать нищету мою от твоей святыни, не говори о таком тяжком бремени моему недостоинству». Этот отказ, по существу резкий и содержавший в себе угрозу в случае дальнейших настояний бросить свой монастырь и уйти в неведомые леса, обычно приписывают смирению преподобного Сергия, не желавшего чести и власти. Однако причина, по которой смиреннейший из иноков не подчинился велению митрополита, совсем не так проста. Преподобный Сергий не отдал себя в первосвятительство, отказал в послушании Предстоятелю Русской Церкви, поскольку повиновался высшей церковной власти. Радонежский игумен, в отличие от великого князя и даже от святого митрополита, знал, что Русская Церковь после кончины святителя Алексия немедленно обретет новое законное возглавление.
Каноническое право на поставление российских митрополитов в то время имел Константинопольский Патриархат. При всей своей пламенной любви к Отечеству, святой Алексий и благоверный Димитрий обладали кругозором, суженным до пределов Северо-Восточной Руси, поэтому они хотели видеть митрополитом своего, русского человека. Для Царьграда, представлявшего Вселенское Православие, Русская Поместная Церковь